Блондинка. Том II

Страх сцены. Настоящее проклятие Нищенки-служанки! Повторять, повторять, запинаться повторять, начинать сначала, снова запинаться, начинать снова, повторять, убегать, запираться в гримерной, возвращаться лишь для того, чтобы снова повторять и повторять, добиваясь совершенства, добиваться совершенства в том, что не подлежит усовершенствованию, повторять и повторять до тех пор, пока не станет совершенным и непревзойденным, чтобы удалось их рассмешить, а если удалось, то они будут смеяться над ее блестящим комическим исполнением, а вовсе не над ней, Нормой Джин. Они вообще не будут видеть перед собой Норму Дяош.

Страх сцены. Это какой-то животный страх. Кошмар любого актера. Столь сильный прилив адреналина в крови, что тебя едва ли не сшибает с ног сердце колотится, как бешеное, почти не справляясь с притоком крови ты начинаешь бояться, что оно вот-вот разорвется, а пальцы рук и ног просто ледяные сами ноги подгибаются, в них не осталось никакой силы язык точно онемел твой голос куда-то пропал. Ведь актер — это прежде всего голос, и, если голос пропал, значит, и актера нет. Ее часто рвало. Полная беспомощность, все тело сотрясается от спазмов. Страх сцены — это загадка, он может настичь актера в любой момент. Даже опытного актера, ветерана. Вполне успешного актера. Такого, как, к примеру, Лоренс Оливье. Оливье был неспособен выступать на сцене на протяжении пяти лет, в самом расцвете своих творческих сил. Сам Оливье! А Монро страх сцены застиг, когда ей было за тридцать, нанес удар, что называется, под дых, причем перед кинокамерами, а не перед зрительным залом.

Почему? Чаще всего страх сцены объясняют страхом смерти и полного уничтожения. Но почему, почему тогда молния страха бьет, как правило, наугад? почему поражает чаще всего актера? почему этот страх так парализует? почему именно сейчас, а не в другое время? почему подгибаются колени, ты не чувствуешь ног, почему? глаза вылезают из орбит, почему? в животе крутит, почему? ты же не ребенок, не младенец, которого можно сожрать, почему? почему? почему?..

Страх сцены. Потому, что ей никак не удавалось изобразить гнев. Потому, что она могла прелестно и тонко изобразить все не свете эмоции, кроме гнева. Потому, что она могла изобразить обиду, растерянность, страх боль, однако ей не удавалось убедительно представить себя инструментом таких реакций перед другими. Во всяком случае, не на сцене. Ее слабость, ее дрожащий голосок, высокие нотки в нем, как бы намекающие на страх. Протест, ярость. Нет, не получается! обязательно откуда-то из дальнего конца репетиционного зала (это было в Нью-Йорке, на Манхэтгене, и работала она без микрофона) доносился голос:

Прости, Мэрилин, но тебя совсем не слышно.

Мужчина, бывший ее любовником или мечтавший стать ее любовником, подобно всем остальным ее любовникам, был уверен, что одному ему известна разгадка этой тайны, этого проклятия Монро. Он говорил ей, что она должна научиться выражать гнев, как актриса, и что только тогда она станет великой актрисой, или по крайней мере у нее появится шанс стать великой актрисой. Что он будет направлять ее в карьере, он будет выбирать для нее роли, он станет ее режиссером, он сделает ее величайшей театральной актрисой. Он поддразнивал поучал ее даже в постели, даже занимаясь с ней любовью (в присущей ему неспешной стеснительной и почти рассеянной манере, не переставая при этом болтать, разве что за исключением момента, когда достигал оргазма, и даже после него умудрялся добавить что — нибудь, словно подводя черту); говорил, что знает, почему ей не удается изобразить гнев, а она-то сама знает? В ответ на что она безмолвно мотала головой — «нет»; и тогда он говорил: Да потому, что ты хочешь, чтобы все мы любили тебя, Мэрилин хочешь, чтобы весь мир тебя любил и чтобы при этом не разрушать себя так, как ты хочешь разрушить мир, ты боишься, что мы узнаем этот твой секрет, да?

Тогда она в ужасе бежала от него, она любила его друга, Драматурга, собиралась выйти замуж за Драматурга, для которого была Магдой, который в то время едва ее знал.