Блондинка в черном парике

Диллон вел машину – он управлял своим «порше» с такой же легкостью и мастерством, какое проявлял в обращении с компьютерами.

Квинлан тем временем изучал все материалы, которые у него были на деда и бабку Салли, светя себе маленьким карманным фонариком. Каждые пять минут ему приходилось поднимать глаза, чтобы его не вырвало.

– Ненавижу читать в машине. Моя сестрица имела обыкновение читать романы на заднем сиденье, и это ее ни секунды не беспокоило. Мне же стоило только взглянуть на картинку, как тут же начинало тошнить. Что ты сказал, Диллон? Ах да, почему Салли воспользовалась кредитной карточкой. Пока ты ходил за плащом, я посмотрел остальную информацию, которую они указали в счете. Номер машины изменился, значит, она купила подержанный автомобиль. Возможно, на это у нее ушли все триста долларов до последнего цента. Диллон буркнул:

– Передай мне кофе. Еще час, и мы будем на месте.

– На то, чтобы продать «олдсмобиль» и купить другую машину, ей потребовалось какое-то время, так что теперь разрыв между нами должен сократиться. Будем считать, что она опережает нас часа на два. Не так уж плохо.

– Будем надеяться, она не поймет, что ты находишься где-то поблизости. Похоже, ты всерьез веришь, что в прошлый раз, в доме матери, Салли почувствовала наше приближение.

– Да, она знала. Послушай-ка, Диллон, что я вычитал. Мистер Франклин Оглви Харрисон – президент и главный администратор Первого объединенного банка Филадельфии. Он владеет тремя магазинами готовой одежды под названием «Поставщик джентльмена». Его отцу принадлежали два крупнейших сталелитейных завода в Пенсильвании, он их вовремя продал и оставил семье миллионы. Что касается миссис Харрисон, она происходит из бостонского семейства Тормондсов. Старая семья, давно нажившая капитал на судоходстве, все служат в государственных учреждениях. У Харрисонов две дочери, Амабель и Ноэль, и сын Джеффри, который родился с синдромом Дауна и содержится в прекрасной частной лечебнице под Бостоном.

– Ты собираешься останавливаться на заправочной станции в Вильмингтоне? Мы будем там через полчаса.

– Давай остановимся. Может быть, кто-нибудь припомнит марку автомобиля, на котором едет Салли.

– Да уж, если она купила машину за триста баксов, это должен быть очень запоминающийся драндулет.

...Однако парень, который отпускал ей бензин, уже ушел домой. Они поехали прямо в Филадельфию.

* * *

Салли перевела взгляд с дедушки Франклина на бабушку Оливию. Она встречалась с ними каждый год по два или три раза, за исключением этого последнего года.

Горничная с первого этажа, Сесилия, впустила Салли в дом, даже глазом не моргнув при виде надетых на нее огромной мужской куртки и слишком тесных джинсов и блузки, и проводила ее в кабинет в задней части дома, который в общем-то не был предназначен для приема гостей. Бабушка и дедушка смотрели по телевизору сериал.

Сесилия не стала объявлять о приходе Салли, а просто оставила ее здесь и тихо прикрыла дверь. Довольно долго Салли молча ждала. Она просто стояла, слушая, как дед время от времени посмеивается. Бабушка держала на коленях книгу, но она ее не читала, а тоже смотрела на экран. Обоим было по семьдесят шесть лет, оба отличались прекрасным здоровьем и дважды в год наслаждались отдыхом на курорте Джамби Бэй на частном острове недалеко от Антигуа.

Салли дождалась рекламной паузы и сказала:

– Здравствуйте, дедушка, бабушка!

Бабушка резко повернула голову и вскрикнула:

– Сьюзен!

– Это действительно ты, Сьюзен? – спросил дед. – Ради всего святого, что ты здесь делаешь?

Никто из них не двинулся, чтобы подняться с дивана. Казалось, они прилипли к нему. Бабушкина книга соскользнула с колен и упала на великолепный персидский ковер. Салли сделала шаг к ним.

– Я надеялась, что вы сможете дать мне немного денег. Меня разыскивает уйма народу, и мне нужно где-нибудь укрыться, а в кармане осталось всего семнадцать долларов.

Франклин Харрисон медленно поднялся. На нем была куртка с бархатными отворотами и эскот. Салли даже не представляла, что такие веши еще производятся. Внезапно в памяти возник образ деда, одетого точно так же, когда она еще была совсем маленькой девочкой. Его седые волосы были такими же густыми и волнистыми, те же темно-голубые глаза, высокие скулы, но рот – рот был маленьким и плотно сжатым. Казалось, теперь его губы стали меньше и уже.

Оливия Харрисон тоже встала, расправляя на себе шелковое платье. Она протянула руку.

– Салли, дорогая, почему ты не с этим милым доктором Бидермейером? Ты ведь не убежала снова, нет? Это не очень хорошо с твоей стороны, дорогая, совсем не хорошо, особенно учитывая ужасный скандал, который вызвала смерть твоего отца.

– Он не просто умер, бабушка, его убили.