Блондинка в черном парике

Бидермейер распахнул ногой стеклянную дверь и вытолкал Ноэль наружу. Квинлан не двинулся с места, он переглянулся с Диллоном и покачал головой. Тот пожал плечами:

— Что ж, ты его предупредил, Квинлан. Послышались голоса, крики. Два раза выстрелили. Потом повисла мертвая тишина. Диллон выбежал во дворик.

— Ноэль! — вскрикнула Салли и тоже выбежала через открытую дверь в патио. Она снова и снова повторяла имя матери. Все смотрели, как Ноэль, спотыкаясь, подошла к дочери. Женщины обнялись.

— Люблю, когда все кончается хорошо, — вздохнул Квинлан. Потом весело обратился к Скотту:

— Ну-ка, Скотт, расскажите нам теперь, с какой же из женщин у вас роман — с Джилл или с Моникой?

— Ни с какой, черт бы вас побрал! Я голубой.

— Господи Иисусе, вот это номер!

Диллон вернулся в комнату. На его лице сияла широченная улыбка.

— Бедняга Норман Липси всего лишь ранен в руку. С ним будет все в порядке.

— Рад слышать, — ответил Квинлан.

Салли все еще смотрела на мужа, открыв рот от удивления.

— Джеймс, так Скотт — голубой? Как ты мог на мне жениться?

— Мне пришлось. Я всего-навсего провернул кое-какие незначительные махинации со счетами клиентов, но твой отец это обнаружил и втянул меня в свою торговлю оружием и тогда же заставил жениться на тебе. Правда, он мне кое-что заплатил, но это была явно недостаточная плата за то, что я терпел тебя в течение шести месяцев. Квинлан расхохотался и привлек к себе Салли.

— Надеюсь, эта новость произвела на тебя не слишком угнетающее впечатление?

— Наверное, я начну брыкаться.

Они слышали, как снаружи чертыхается Бидермейер. От проклятий он перешел к стонам, а потом стал громогласно жаловаться:

— Я умру от потери крови! Эти мерзавцы хотят моей смерти! — возмущался он.

Диллон в ответ засмеялся и громко провозгласил:

— Ну нет, потерпите до суда. Я и правда хочу, чтобы правосудие свершилось.

— Однако это еще не все. Справедливость еще не восстановлена, — возразила Салли. — Где мои отец?

Квинлан поцеловал ее в губы и сжал в объятиях.

— Прежде всего, радость моя, мы проверим, не исчез ли его паспорт. Если он на месте — значит, мы схватим голубчика довольно быстро.

— И еще один момент, — вмешался Диллон. — Где этот чертов пистолет «рот-стейр»?

— Я помню, как выбежала во двор вслед за отцом. И выбросила пистолет в кусты.

— Полицейские должны были его обнаружить. Но не обнаружили.

— Это означает, что Сент-Джон видел, как Салли его выбросила, и вернулся за ним. — Квинлан улыбнулся. — Этот пистолет удостоверяет личность убийцы лучше всяких отпечатков пальцев.

— А этот бедняга, которому Бидермейер сделал пластическую операцию? Интересно, кто он?

— Не думаю, что мы когда-нибудь это узнаем, Салли. Разве что Бидермейер сам расскажет. Его кремировали. Черт, у меня же были все улики, и лежали под самым моим носом! Твой отец около девяти месяцев назад изменил завещание, особо оговорив, что после смерти его тело должно быть немедленно кремировано. Норман Липси оказался хирургом по пластическим операциям. Ты была абсолютно уверена, что говорила по телефону именно с отцом. Все сходится! Я должен был тебе поверить, но я искренне решил, что ты слышала в трубке смонтированную запись с голосом твоего отца. Мы до него доберемся, Салли, клянусь!

* * *

Квинлан отвез Салли к себе домой и заставил дать обещание, что она там и останется. Сам он должен был отправиться в контору, чтобы посмотреть, как продвигается расследование.

— Но сейчас ведь уже перевалило за полночь!

— Не важно. Дело очень важное. В здании ФБР наверняка светятся все окна, с первого этажа до последнего. Ну, может быть, и не все, но на пятом этаже уж точно светятся.

— А можно мне с тобой?

Квинлан представил картину: три десятка мужчин и женщин снуют туда-сюда и разговаривают все одновременно, просматривая кипы бумаг. Одна группа анализирует информацию, добытую в офисе Эймори Сент-Джона, другая — усиленно изучает бумаги доктора Бидермейера.

Кроме того, есть еще Бидермейер, ожидающий допроса. О, как Квинлан мечтал заполучить Нормана в кабинет для допросов — чтобы были только они двое и магнитофон. В предвкушении этого момента он чуть не потирал руки.

— Да, — сказал он Салли, — пойти-то ты можешь, но имей в виду, что к тебе тут же привяжутся агенты и станут донимать своими вопросами до тех пор, пока тебе не захочется свернуться клубочком и уснуть.

— Я готова побеседовать, — сказала Салли, улыбаясь ему. — Знаешь, Джеймс, мне стало так легко! Скотт оказался голубым, а мама ни в чем не замешана. Значит, кроме тебя, у меня все-таки есть кто-то еще.

* * *

Марвин Брэммер — заместитель директора и начальник Отдела криминальных расследований, высказал пожелание, чтобы Салли осмотрели врачи и психоаналитики из ФБР. Квинлан отговорил его от этой затеи. Салли не знала, как он добился своего, но не сомневалась, что Джеймс сумел привести убедительные доводы.

В результате у нее просто состоялся долгий разговор с Марвином Брэммером. Сам того не желая, он был отменно любезен.