Блондинка в Монпелье

Мадам в змеевидных бигуди хмуро уставилась на Жан-Поля. Я не поднималась по ступеням, а стояла чуть поодаль, на тротуаре, опустив солнцезащитные очки — на случай, если дама следит за выпусками новостей и знает, что в соседнем Монпелье орудует жестокий маньяк с моей внешностью.

Жан-Поль объяснял и жестикулировал, мадам нетерпеливо трясла ногой, не лишённой изящества. А когда я оторвала взгляд от её полосатых леггинсов, то увидела, что на лице женщины не осталось и следа от недовольства и раздражения: эти эмоции уступили место заинтересованности и кокетству.

Она строила Жан-Полю глазки, играла то одной, то другой разноцветной змеёй, ухватив её двумя пальцами, хихикала. Похоже, она уже зазывала нас в дом, но Жан-Поль отказывался. Я мысленно вновь поставила ему пять с плюсом за умение компостировать мозги противоположному полу. Ловко у него получается. Он в два счёта очаровал бы самку богомола, при условии, что та понимает французский. Французский язык создан для того, чтобы очаровывать и совращать. А Жан-Поль, безусловно, владеет им намного лучше русского…

Что же он такое ей говорит?

Мадам помахала на прощание рукой и закрыла дверь, и обольстительный ловелас легко сбежал с крыльца.

— Шанталь вернётся завтра в девять вечера. Улетела в Париж по делам, — сообщил Жан-Поль. Он взял меня за руку и привлёк к себе. Я видела, как мелькнула тень в окне второго этажа — мадам шпионила за нами.

— Вот же …! — расстроилась я, выпутываясь из объятий донжуана.

— Что это вы сейчас сказали? — насторожился Жан-Поль и полез в карман за блокнотом. — Впервые слышу это слово!

— И слава богу, — заверила я. — Не надо его записывать.

— Это мат, да? Ваш знаменитый русский мат? — прицепился мсье.

— А вы не узнали телефон Шанталь? Мы могли бы просто позвонить и обо всём её расспросить.

— Нет. Соседка не знает.

— Ну как же так?! — расстроилась я.

— А разве вы знаете телефоны всех ваших соседей?

— Да нет же!

— Тем более Шанталь только недавно сюда переехала.

— И что? Будем ждать до завтрашнего вечера? Но это… Это слишком долго!

— Терпение, мой друг! А вы не могли бы ещё раз повторить то бранное словечко? Пожалуйста! Без ненормативной лексики моё знание языка не будет полным!

Вот же привязался!

— Открывайте блокнот, — вздохнула я. — Сейчас мы обогатим ваши знания.

Глава 20

Невинные развлечения юных следопытов

Мы с Жан-Полем нашли способ сократить время ожидания. Вечером, отправившись на ужин в ресторан, надрались, как два калифорнийских суслика.

— Похоже, мы пьяны в стельку, — объявила я, с трудом выговаривая слова и повиснув на плече у Жан-Поля в виде мушкетёрского плаща. — Запишите. Вы наверняка ещё не знаете этого выражения.

Перед нами расстилалась ночная Рона, мы зигзагами продвигались по безлюдной набережной.

— А вот и знаю! Ха-ха! — возразил Жан-Поль. — Мы пьяные в стельку и возвращаемся домой на бровях. Лена, куда вы сползаете?

Ноги почему-то не держали, и мне пришла в голову очаровательная идея продолжить путь на четвереньках. Казалось, что это будет потрясающе смешно.

— Нет, вы определённо падаете. Вы, …, падаете! — смачно выматерился Жан-Поль.

Вот, научила на свою голову!

Способный, однако, ученик.

— Лена, я вас не удержу.

— Почему? Я думала, у вас мышцы.

— У меня мышцы, но перед глазами всё крутится… Я такой неустойчивый!

К горлу внезапно подступили рыдания, и на волю вырвался жалобный всхлип. Только что было так весело, и вдруг — хлоп! — накатило уныние. Потому что я вдруг подумала о Володе. Вот он бы удержал меня на одной вытянутой руке, даже если бы весь мир вокруг вращался, словно чёртово колесо. А этот дохлый француз… Куда ему… С ним даже напиться весело не получилось, сразу нахлынула тоска. А с Володей мы классно напивались, достигая состояния умопомрачительного единения и взаимопонимания, такого же, как в сексе, но с хмельным привкусом.

Как всё плохо… Володя сейчас так далеко. И ему совсем нет до меня дела. А я… Что я тут делаю? В какой-то провинциальной дыре… Как меня сюда занесло? Бедный Ван Гог! Угораздило же его… Эти ар… арзл… зарз… зарзе… зазрелиан… тьфу, чёрт… арлезианцы… Они и тогда его гнобили, и сейчас не очень-то… У них даже музея Ван Гога нет!

— Я прилягу.

— Лена, не вздумай! — переполошился Жан-Поль. — Нам нужно дойти до отеля.

— Я прилягу.

— Лена! Сразу появится полиция!

— Я прилягу.

— Лена, нет!

— Всё, я ложусь… Вы можете лечь сверху… Я не против…

* * *

— Лена, подъём! Вам звонят. Уже третий раз.

Я покопошилась среди подушек и простыней, помычала, высунула наружу нос.

— Где я?

— В гостинице, где ж ещё, — Жан-Поль протянул мне телефон.

— Лена, привет! Почему ты вчера не отвечала? Я звонила пять раз, — донёсся из трубки непривычно деловой голос Татьяны.

Я сразу пришла в себя. На похмелье нет времени, работа — прежде всего.

— Ты со своим французом, что ли, совсем не расстаёшься? — удивилась Таня.

— Мы уже практически сиамские близнецы.

— Ну надо же! Как интересно.

— А ты ничего не хочешь мне сказать?

— Хочу, — многообещающим тоном ответила Таня и выдержала паузу. — Та-да-а-ам! Контракт подписан!