Блондинка в Париже

— Видимо, плохо удалила, некачественно. Потому что я его нашла, — соврала я. Надо же помучить подругу, заявившуюся на девичник в соболином палантине!

— Ленусик, прости! — проныла Настя. — Это было давно и неправда! Я всё это написала, когда только-только устроилась к тебе на работу. Ты же была настоящей ведьмой! Глумилась надо мной!

— Вот, ещё и ведьма! — обиженно поджала я губы.

— Прости! А теперь я тебя обожаю! Ты мой кумир.

— А Катя-Умница больше не твой кумир?

— О, Катюша окончательно пропала. Вообще удалила дневник… Но ты на меня не обижаешься?

— Проехали. Расслабься.

— Ты такая великодушная. А я была настоящей свиньёй, когда писала о тебе гадости… Кстати, Жильбер сказал, это именно ты вычислила убийцу Изабель и навела на него полицию. Следователь Николай Денисович тоже рассказал, что ты к нему заезжала и намеревалась начать собственное расследование. И ты это сделала! Как тебе удалось расшифровать этого негодяя Бориса Лантье? Ненавижу его! Если бы не его алчность, Изабель была бы жива…

— Да.

— Надо же… Какой-то дальний родственник… Никто о нём не знал… Откуда он взялся? Я вот жила себе и жила, и никогда даже не думала, получит ли Изабель наследство. И достанется ли мне что-то? Какое мне дело до денег Леонара Бриссона? Не я их заработала, не мне о них беспокоиться. А этот гад, как выяснилось, целых два года плёл паутину, чтобы добраться до наследства.

— И, тем не менее, ты — законная наследница миллионов Леонара Бриссона. Вот, как всё обернулось.

— Я очень тебе благодарна за то, что ты нашла убийцу. Посмотри, что я тебе купила в Париже на Вандомской площади.

Настя поставила на стол элегантную коробочку, завёрнутую в бордовую бумагу и запечатанную восковой печатью. Внутри я обнаружила изящный браслет от Картье.

— Нравится? Это мы с Жильбером выбирали. Надень, надень! Вот. Какая красота! Нет, скажи, тебе нравится?

— Безумно! — вздохнула я, рассматривая бриллианты на запястье. — Что-то волшебное!

— А я, пожалуй, закажу ещё тортик.

— Ты только что умяла огромный кусок!

— Эх! Он был такой вкусный… Нет, я никогда не похудею.

— Это верно. Кому-то проще обзавестись банковским счётом с сотней миллионов евро, чем сбросить пару кило.