Читаем Блуд на крови полностью

Надзиратель толкнул сапогом железную дверь, страшно заскрипевшую. Они очутились в большой комнате со сводчатым потолком и металлической балкой посредине. Высокое окошко было забрано в решетку. Комнату наполняли люди в разнообразной одежде, преимущественно бедной. Скорбной, покорной очередью они тянулись к столу, за которым сидела толстая седая надзирательница в мундире с галунами на рукавах, с синими выпушками. Она принимала передачи, складывала их в большую корзину и записывала фамилии в большую амбарную книгу.

— Сюда идите, — указал надзиратель Петровичу на боковую дверцу.

Отставной писарь

В соседней комнатушке стоял лишь дощатый стол да грубо сколоченная скамейка. Воздух был пропитан запахом плесени, табака и горя. Все это подействовало угнетающе на Петровича.

Вскоре в помещение вошел молодой подтянутый офицер с быстрыми решительными движениями. Он с любопытством бросил взгляд на Петровича и отрывисто спросил:

— Представьтесь: кто вы, что от нас хотите?

Петрович, немного путаясь и сбиваясь от волнения, объяснил суть дела.

Офицер не перебивая выслушал, потом сказал Петровичу:

— Подобное у нас не делается. Но вам, господин Чернов, повезло. У нас находится под арестом некий Нечаев. Он обвиняется в краже. В случае солидного поручительства и залога в пятьдесят рублей мы можем отпустить его до суда на свободу.

— А насовсем — нельзя?

Офицер усмехнулся:

— Кого можно отпустить, так мы таких не заключаем. Предупреждаю: тип неприятный. Буянит. Вынуждены были поместить его в одиночку. — Офицер взглянул в формуляр, который держал под мышкой, зачитал: — «Артамон Нечаев, тридцати пяти лет, из самарских крестьян. Служил писарем в лейб-гвардейском Кексгольмском полку в Варшаве. Отставлен в 1869 году за воровство…» Вы не передумали? Вам, господин Чернов, придется отвечать за поведение Нечаева и его явку в суд.

Петрович вздохнул:

— Чего уж там! За тем к вам и пришел.

Пока оформляли документы, надзиратель ввел в дежурку человека небольшого роста в длиннополой шинели. Он был весь какой-то растрепанный. Невероятно большие уши нелепо торчали в стороны. Из-под низкого лба глядели сошедшиеся возле переносицы маленькие злые глазки.

— Вот ваш красавец, — рассмеялся офицер. — Ну, Нечаев, кланяйся низко своему благодетелю.

Нечаев с чувством прижал руку к сердцу:

— С праздником вас, господин хороший! За то, что вы меня избавили от тюремной параши и от жидкой каши, чтоб вашему благородию медаль за усердие дали.

…Петрович нанял извозчика и с освобожденным мужичком отправился домой. В душе портного зародилась беспричинная тревога.

Сладостные воспоминания

Предупрежденный загодя Джавад протопил баньку. Туда первым делом был направлен Нечаев. Петрович подобрал ему со своего плеча необходимую одежонку: исподнее, порты и весьма исправную поддевку.

Надиря накрыла стол белой, тщательно выглаженной скатертью. Затем закуски поставила — сузьму татарскую, соленую капусту, огурчики.

— С праздничком! — Петрович поднял рюмку. — Нынче даже скоромное позволительно. Спасибо тебе, добрый человек, — старик поклонился Нечаеву, — ты помог нам радостную усладу сердцу доставить.

— Да уж, — самодовольно хмыкнул арестант, — ради меня теперя тебя Бог в рай возьмет. — И он залпом выпил водку и тут же, не спрашивая, налил себе еще.

— Ты, мил-человек, долго в узилище томился?

— Да почитай два месяца. И ни за что! Ну красный «квас» пустил бы из кого, а то — пустяк. Пришел я наниматься к Мухамеджанову. Слыхал небось — богатый такой купец. Полный дом добром набит. Слуга побежал докладывать, а я — в прихожей без присмотру оставленный. Вижу: шуба енотовая висит. Смекаю: «Для чего такое издевательство? Нарочно людей смущать?» Понятно, стырил я ее — подхватил, да за порог.

— И не поймали? — поинтересовался Джавад.

— Коли не спалился бы, так с тобой тут лясы не точил. — Не дожидаясь приглашения, Нечаев выпил еще водки. — Прибежал я в ближайший трактир, говорю хозяину: «Гони тридцатку да ставь штоф, а шубу себе забирай!» Трактирщик штоф поставил, да сам, чувырло гнусное, за легавыми послал. Так и повязали, отвели меня в «дядин дом». Хорошо еще, что успел штоф осушить.

Поймав недоуменные взгляды застольников, Нечаев хохотнул:

— Ну в тюрьму, серость ваша необразованная. Я всю музыку блатную прошел, потому как уже прежде был сиделым.

— За что?

— За ящик мыла. Это когда я в Варшаве служил. Спер у каптенармуса да на базар. Меня на кичу и отволокли. Целый месяц спал и ел за счет императора.

Вон с порога

В этот момент Надиря внесла на подносе тувырган тавык — фаршированную курицу с рисом. Хозяйка подошла к гостю, намереваясь положить ему самый сочный кусок. Тот вдруг с пьяной развязностью ухватил ее ниже талии.

Надиря вскрикнула, выронила поднос на пол. Джавад с кулаками бросился на писаря. Петрович встал между ними:

— Прости, Джавад, этого несчастного. Трудная жизнь испортила его.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дебютная постановка. Том 1
Дебютная постановка. Том 1

Ошеломительная история о том, как в далекие советские годы был убит знаменитый певец, любимчик самого Брежнева, и на что пришлось пойти следователям, чтобы сохранить свои должности.1966 год. В качестве подставки убийца выбрал черную, отливающую аспидным лаком крышку рояля. Расставил на ней тринадцать блюдец и на них уже – горящие свечи. Внимательно осмотрел кушетку, на которой лежал мертвец, убрал со столика опустошенные коробочки из-под снотворного. Остался последний штрих, вишенка на торте… Убийца аккуратно положил на грудь певца фотографию женщины и полоску бумаги с короткой фразой, написанной печатными буквами.Полвека спустя этим делом увлекся молодой журналист Петр Кравченко. Легендарная Анастасия Каменская, оперативник в отставке, помогает ему установить контакты с людьми, причастными к тем давним событиям и способным раскрыть мрачные секреты прошлого…

Александра Маринина

Детективы / Прочие Детективы
Камея из Ватикана
Камея из Ватикана

Когда в одночасье вся жизнь переменилась: закрылись университеты, не идут спектакли, дети теперь учатся на удаленке и из Москвы разъезжаются те, кому есть куда ехать, Тонечка – деловая, бодрая и жизнерадостная сценаристка, и ее приемный сын Родион – страшный разгильдяй и недотепа, но еще и художник, оказываются вдвоем в милом городе Дождеве. Однажды утром этот новый, еще не до конца обжитый, странный мир переворачивается – погибает соседка, пожилая особа, которую все за глаза звали «старой княгиней». И еще из Москвы приезжает Саша Шумакова – теперь новая подруга Тонечки. От чего умерла «старая княгиня»? От сердечного приступа? Не похоже, слишком много деталей указывает на то, что она умирать вовсе не собиралась… И почему на подруг и священника какие-то негодяи нападают прямо в храме?! Местная полиция, впрочем, Тонечкины подозрения только высмеивает. Может, и правда она, знаменитая киносценаристка, зря все напридумывала? Тонечка и Саша разгадают загадки, а Саша еще и ответит себе на сокровенный вопрос… и обретет любовь! Ведь жизнь продолжается.

Татьяна Витальевна Устинова

Детективы / Прочие Детективы