Блудницы Вавилона (Whores of Babylon)

– Жаль, что из-за тебя я дала такое обещание? – Фессания улыбнулась. – Кстати, о «неземном наслаждении» речь, по-моему, не шла. И почему это ты вдруг решил, что я такая уж мастерица по части наслаждения? Ладно, завтра вечером ты сам сможешь увидеть Музи и дать мне свое экспертное заключение. Гибил с сыном будут к обеду. Между прочим, ты действительно собирался сбежать?

– Только не от тебя. Теперь я это точно знаю.

– Я тебе верю, Алекс. Расскажи, что случилось. Особенно меня интересует, как ты открыл железную дверь. Ловко получилось.

– Угадал комбинацию. Думаю, Мардук уже сменил код. Спустившись к основанию зиккурата, они направились через двор к южным воротам.

– Итак, обо всем подробно и с самого начала. И поторопись. Не забывай, тебя еще ждет наказание: порка и клеймение.

– Что?

– Ничего не поделаешь. Отец все равно узнает. Он может увидеть тебя в молельне, через стеклянный глаз, издалека. Обмануть его невозможно. Не думай, что мне это приятно! Я назначу Аншара. Он только на вид крепок – много жира, мало жил. Объясню, что очень расстроюсь, если ты серьезно пострадаешь.

– Спасибо. – Помолчав, Алекс все же решился задать опасный вопрос. – Фес, почему бы тебе не отпустить меня? Списать долг?

Она покачала головой.

– Такое поведение сочтут по крайней мере странным. Меня не поймут. Мардук может что-то заподозрить. К тому же тогда тебе придется покинуть мой дом. А это меня совсем не устраивает.

Да, она хотела оставить его при себе – Алекс и сам это чувствовал.

– Так странно все сплелось, – задумчиво продолжала Фессания. – Его брак, мой брак. Борьба за власть, дворец… И вот теперь жертвоприношение детей. Ну же, рассказывай!

И Алекс рассказал. Начав во дворе, закончил лишь полчаса спустя в комнате Фессании.

Слугам и рабам было велено собраться во дворе. На каменную скамью положили соломенный тюфяк, чтобы Алекс не поранился во время порки. Аншар, сопя от натуги, связал под скамьей колени и локти провинившегося и отступил.

Пракс протянул ему хлыст: длинную кожаную плеть в палец толщиной, без узелков и острых краев.

– Вот это правильно! – сказал Аншар. – Рабы не убегают. Рабам положено подчиняться. – Хлыст опустился.

После четвертого удара Алекс решил, что сдерживать рвущийся из легких крик не стоит. К тому же в воплях тонули нравоучительные сентенции теряющего силы Аншара.

Пятнадцать ударов. Вразброс, если судить по ощущению. И все же одни пересекались с другими. Перед тремя последними у Алекса не осталось сил даже на крик.

Порка закончилась. Мама Забала поспешила нанести на спину охлаждающую мазь. Аншар, отдуваясь и пыхтя, развязал веревки. Встать Алекс не смог. Слезы застилали глаза. Аншар и Пракс поставили его на ноги, и кухарка вытерла тряпкой лицо.

Алекс посмотрел на Фессанию. Губы ее дрогнули, она отвернулась и быстро ушла.

Всю вторую половину дня он лежал на том же самом тюфяке на полу молельни, словно отбывая епитимью и находя облегчение в прохладе, полумраке и относительном отсутствии мух. Когда же пришлось подняться и встать на колени к вечерней молитве, ощущение было такое, будто спину сначала ободрали, а потом ошпарили кипятком. Двигаться приходилось медленно и крайне осторожно, чтобы кожа не лопнула.

Началась служба. Черный занавес открылся. За ним стоял Мардук.

– Раба выпороли, – доложила Фессания. – Покажи спину, раб.

Алекс повернулся, сомневаясь, что в тусклом освещении его раны произведут должное впечатление.

– Вопил ужасно. Даже какой-то воробей сдох от ужаса. – Это уже слишком! – Кухарка подтвердит. Забала!

Взволнованная не столько зрелищем порки, сколько необходимостью свидетельствовать перед лицом самого Мардука, Мама Забала побледнела и затряслась.

– Ужасно, Владыка, – дрожащим голосом произнесла она. – Да, ужасно…

– Завтра придет клеймовщик, – пообещала Фессания. Мардук исчез, не снизойдя до комментариев.

Поздно вечером, лежа на животе под фиговым деревом и мучаясь от не дающей уснуть жгучей боли, Aiei

Много позже шаги вернулись. Приблизились.

– Молчи. – Фессания опустилась рядом с ним на корточки. Пришла к нему! Ночью! Через весь двор! – Я пробовала открыть железную дверь, но Мардук уже сменил код. Я перебрала все имена бога.

– Новая комбинация может означать что-то другое.

– Не может. Код должен иметь какое-то отношение к Мардуку. Иначе он может его забыть.

– Может быть, это имя, которое ты никогда и не слышала.

– Ты все-таки почеши затылок. В прошлый раз получилось.

– Повезло.

– Удача изменчива. – Она погладила его по спине. Алекс вздрогнул, но рука осталась. – Я пришла сегодня, потому что отец мог выбрать новый код в спешке, чтобы потом подойти к делу более основательно. А еще подумала, что комбинация на замке в храме наверняка осталась прежней. Иначе как туда попадут его агенты из Вавилонской башни? На то, чтобы их всех предупредить, требуется какое-то время. Ты сказал, ручей в туннеле течет в Евфрат?

– Да, и впадает в него ниже уровня воды! Иначе бы по туннелю шастали все, кому не лень.

– Гм… Ты можешь нырнуть с задержкой дыхания?

– Только не сейчас.