Блудный брат

Выбравшись на ровную поверхность, он пошарил руками вокруг. Везде была черная пустота. Но, судя по звуку эха, это пространство имело не только пол и потолок, но и стены. Никто нащупал на запястье браслет-переговорник. Разумеется, связи в подземелье быть не могло: эфир молчал. Но световые индикаторы работали, а именно это сейчас и требовалось. Подсветив над собой, Никто ухватился рукой за свисающий сверху кусок обшивки истребителя и потянул вниз. Раздался треск, снова полетели камни. Никто отошел в сторону. Камни посыпались сильнее, и вскоре вместе с ними упали вниз и развалившиеся части корабля.

– Хорошо бы найти другой корабль, – задумчиво проговорил Никто, пошевелив ногой то, что совсем недавно было приборной панелью.

Он сделал несколько шагов и, поняв, куда направлен уклон, осторожно двинулся в ту сторону. Вскоре он выключил браслет: внутреннее чутье и так показывало ему ширину тоннеля. Но смысла в этом было немного: стены везде были одинаковыми, и нигде не было ни единой живой души. Однако вскоре он почувствовал в нескольких шагах от себя новый твердый предмет. Он снова включил браслет и подошел ближе. Предметом оказался черный непрозрачный шар высотой примерно по бедро, лежащий посреди тоннеля. Окружность шара опоясывали четыре взаимопересекающихся кольца из твердых зубчиков, деливших поверхность на примерно равные части. Не считая зубчиков, шар был гладким и холодным, как стекло. Никто провел по нему рукой и неосторожно столкнул с места. Шар качнулся, покатился под уклон, натолкнулся на какое-то препятствие, подпрыгнул, упал и – раскололся на две половины. Никто осветил поверхность скола. В самой середине шара сидела маленькая скорчившаяся фигурка – такая же твердая и холодная, как и шар. Голова, туловище и ручки ее напоминали человеческие, а нижняя часть, похоже, была сращена с металлической сердцевиной шара, представляющей собой что-то вроде кабинки с панелями управления. С одной стороны к кабинке крепилось устройство, напоминающее метательное орудие. Сейчас оно было скрыто в тверди шара, но, видимо, при жизни его хозяина оно могло выдвигаться и стрелять по врагам.

Никто задумался, пытаясь вспомнить что-нибудь о такой форме жизни.

– Трейоги, – наконец, подсказала ему память. – Живут, как моллюски, в шарах из органической плазмы. Запасают внутри питание и даже воздух. Когда умирают, вещество внутри шара твердеет. – Он еще раз осмотрел скол и заметил сбоку от первой фигурки еще одну, совсем крошечную. – Кажется, они однополые, и размножаются почкованием.

Он поднял с земли отколовшуюся часть шара и бережно прикрыл им мертвые тела, а затем двинулся дальше. Вскоре он встретил еще один шар, потом еще один, в два раза меньше – видимо, это был недавно отпочковавшийся молодой трейог. Все шары были темные, непрозрачные и твердые. Продолжая спускаться, Никто дошел до места, где тоннель расширялся, образуя небольшой зальчик с низким потолком. Здесь было целое кладбище черных шаров. Некоторые, как и самый первый шар, были опоясаны ободками из зубцов. Очевидно, они помогали трейогам удерживаться на спусках и подъемах. Никто в очередной раз выключил браслет. И тут в наступившей темноте он заметил неподалеку слабый источник света. Старательно обходя мертвые шары, он направился туда. В самом дальнем углу лежал шар, испускавший едва заметное розовое свечение. В его ореоле угадывались очертания неподвижной фигурки.

«Значит, этот трейог еще жив!», – подумал Никто и осторожно коснулся шара рукой в перчатке.

Пальцы ощутили упругую поверхность, похожую очень плотную пленку, заполненную изнутри жидкостью. Светящееся вещество колыхнулось, и импульс передался трейогу. Он шевельнулся; на маленьком измученном личике приоткрылись глаза. Никто дождался, пока существо заметит его, а сам тем временем внимательно рассмотрел его тельце. На живом трейоге он увидел то, чего уже не было видно на окоченевших телах: зеленоватый оттенок кожи. И Никто хорошо знал этот оттенок.

«Наемники превратили зеленый яд в пар, поэтому его концентрация сильно уменьшилась», – рассудил про себя. – «К тому же, муриане, в отличие от людей, немного защищены своими оболочками… Поэтому их тела не так изуродованы, как мое».

– Однако я жив, а они мертвы, – добавил он вслух, садясь на колени вплотную к шару.

Тем временем трейог заметил склонившееся над ним лицо.

– Убийца, наемник, уходить, уходить! – простонал он, нервно зашевелившись.

Никто подождал, пока тот умолкнет.

– Скажи, что я могу сделать для тебя? – спросил он.

Как бы не был слаб умирающий, но у него хватило сил удивиться.

– Ты не с Симетрис? Ты не воровать канториум?

Никто предпочел не отвечать на этот вопрос.

– Кто-нибудь, кроме тебя, остался жив? – продолжал он.

– Все уходить вниз, в центр планета. Там очаг, там жить боги Мурио-Кант.

– Они оставили тебя?

– Нет. Я сам просить оставить. Я не жить больше. Я это знать.

Он обессиленно закрыл глаза. Никто терпеливо дождался, пока он их снова откроет, и спросил:

– С теми, кто ушел к очагу богов, был ли человеческий юноша?

Трейог тяжко задышал. Видимо, приближалась агония.