Блудный сын

Майкл подошел к комоду, выдвинул ящик и достал пузырек со снотворным. Он протянул ей таблетку и стакан воды.

– Честно говоря, мне не нужны таблетки, – настаивала она. Если она не могла уснуть, она всегда могла посмотреть фильм на своем компьютере с наушниками. Это было бы намного лучше. Но Майкл отдавал предпочтение лекарствам, так как был врачом.

– А ну-ка, что за разговорчики? Кто здесь врач? – спросил он с деланой строгостью, и она рассмеялась.

– Ты-ты, конечно! Но клянусь, я и без снотворного буду хорошо спать. Обещаю!

– Лучше перестраховаться. Мне будет спокойнее, если ты выпьешь его. – Они жили по правилам больницы. Майкл отвечал за ее лечение и лекарства. Он всегда знал, что лучше для нее, и всегда оказывался прав. Она не любила идти против его воли. И теперь проглотила таблетку и посмотрела на него с улыбкой. На протяжении всей их семейной жизни она была нежной, любящей и послушной женой. Он любил ее все эти годы, независимо от того, насколько она была больна. Он с самого начала знал, что их ждет, и у него не было никаких иллюзий по этому поводу. Он не ожидал, что ей станет лучше, и так оно и было. – Я вернусь через несколько минут, – сказал он и пошел принять душ. Когда он через полчаса вернулся, Мэгги клевала носом и была готова заснуть. Она с трудом открыла глаза и тихо ему улыбнулась.

– Я люблю тебя, – прошептала она уже в полусне.

– Я тоже тебя люблю, – сказал он, лег в постель рядом и поцеловал ее. Она поцеловала его в ответ, а затем заснула на его руках. Он смотрел на нее сверху вниз и осторожно поправил волосы. Он знал, что в один прекрасный день ее больше не будет рядом с ним, и он хотел создать для нее такие удобства, какие только было возможно. Он делал для нее все, что мог. Им довольно долго везло, но он знал, что в один прекрасный день все изменится. В течение многих лет они боролись с неизбежным.

Глава 5

Когда Питер вошел в дом на озере Викэбоаг, на него нахлынули тысячи воспоминаний. Он взял ключ у местного риелтора в Западном Брукфилде, который по его просьбе приглядывал за домом в течение многих лет. Риелтор сообщал ему о ежегодных ремонтах, которые необходимо делать до наступления зимы. После того как несколько лет тому назад обнаружилось несколько протечек, он организовал смену крыши. В какой-то год в доме был потоп: разморозились и лопнули трубы – решал и эту проблему. В целом дом выглядел мрачным, но находился в хорошем состоянии. Ничего не изменилось с того дня, когда Питер видел его последний раз. Последним жильцом дома была мама. Она провела здесь свое заключительное лето, когда уже была очень больна, и умерла вскоре после того, как уехала отсюда. Мебель была такой же, как Питер помнил ее с детства. Поблекла обивка, но не воспоминания. Он до сих пор мог описать с точностью до трещинки парусники на озере, участвовавшие в регатах, заплывы с братом наперегонки до плота, и как он ходил на рыбалку с отцом и братом. Несмотря на часто возникавшие проблемы с братом, Питер был счастлив в этом месте. Он включил в доме свет и увидел, что повсюду пыльно, но он слишком устал, чтобы возвращаться в Бостон. У него не было выбора, кроме как провести ночь здесь. Он нашел старые постельные принадлежности в шкафу и вошел в комнату своего детства. В ней стояли две узкие кровати, и он застелил ту, на которой спал, когда они приезжали сюда. Родители выбрали место поближе к дому, так чтобы их отец мог приезжать и уезжать, если того требовала работа в Вэр, где его ждали пациенты. Он старался сделать свой рабочий график менее напряженным в летнее время, но редко брал выходные дни. Питер обошел все комнаты в доме, затем открыл заднюю дверь и вышел на веранду, чтобы посидеть в старом кресле и посмотреть на звезды. Было странно осознавать, как он отдалился от подобных мест. Теперь он должен был начать все заново. Он спрашивал себя, поступил бы он как-то по-другому, если бы знал, как закончится его карьера на Уолл-стрит. Вероятно, нет.