Коснулась фотографии, и тут же ее сшибло воспоминание о том дне, когда было сделано фото. В июне у них была шестая годовщина брака, и она предложила необычную фотосессию: ловить эмоциональные кадры, когда другой об этом не подозревает. Из затеи не вышло ничего толкового. Ни он, ни она не умели особо фотографировать, и снимки получились обычными, каких в альбоме была сотня. Это единственная фотография, заслужившая внимание. Конечно, потом освещение чуть подкорректировали на компьютере, добавили некий ореол таинственности, но глаза не тронули. Они с самого начала были такими: невероятно грустными и уставшими. Невероятно живыми. Глядя на них, она видела живого человека с чистой душой, поэтому и повесила фото на стену. Кадр не был постановочным. Она случайно запечатлела супруга в момент раздумий. Тогда ему как раз предложили новую работу, и он не знал стоит ли соглашаться, потому что компания была серьезной - это тебе не круглосуточная аптека в шаговой доступности. Здесь были перспективы. И возлагалась такая ответственность, что возникал резонный вопрос: а тебе это по плечу?
Мария не помнила, как оказалась на втором этаже. Она побывала в ванной и обнаружила скол у раковины и ту самую мыльницу-жемчужину. Даже аромат мяты был таким же как во сне. А затем, ведомая необъяснимой силой, Мария приблизилась к спальне. Едва она повернула дверную ручку, как снова вернулась в тот день, когда все началось, только на этот раз воспоминание не оборвалось с появлением полицейского, а потекло еще стремительнее.
Мария стояла, опираясь рукой на бортики детской кроватки и дрожала, как кленовый лист на ветру, как корабль во время шторма. Как человек во время сильнейшей лихорадки. А потом пришла головная боль такой силы, что в глазах полопались сосуды.
Она вспомнила многое, но не аварию. Не то, куда пропала ее семья. Дрожащей рукой Мария потянулась к одеяльцу. Его кончик выглядывал из-за реек кроватки. Она провела дрожащими пальцами по мордочке белого слоника, затем дотронулась до его громадных полукруглых ушей. Одеяльце на ощупь было мягкое, плюшевое.
Мария закрыла руками лицо, безвольно опустилась на колени и зарыдала.
Глава 1
6
Иван не смог уговорить Александру ехать на его машине. Во-первых, к ней ранним субботним утром неожиданно приехали родители, во-вторых, она снова сослалась на неоспоримую пользу наблюдения за людьми в общественном транспорте, хотя он мог бы и поспорить. По его мнению, в транспорте можно было набраться только отрицательных эмоций, по крайней мере ему доводилось сталкиваться лишь с грубостью и наглостью. И теперь он ожидал подругу у кафе "Элитное". Оттуда они собирались добираться пешком: Александра настаивала на необходимости пройти тем же маршрутом, что и Мария. Он знал, что таким способом Пуля пытается установить только ей понятную связь с жертвой. Она часто использовала подобный метод.
Александра опаздывала, впрочем, он мог представить, как тяжело объяснить двум пенсионерам, что ты действительно искренне любишь копаться в уликах, гоняться за убийцами и наблюдать, как патологоанатом разделывает мертвецов, подобно туше сырого мяса. И что это не очередная попытка доказать, что ты имеешь равные права с мужчинами, или что прошел век, когда за тебя все решали родители, или что место женщины не только на кухне - это твоя жизнь, твоя страсть.