Блуждающие огни

Остальные молчали. Молчал и Чертополох. Только лицо его стало бледным как стена.

Вдохновленный явной поддержкой, Лупашко продолжал:

— Только тогда весь мир скажет, что Польша борется, только тогда Запад поможет нам против России. Если бы все было так ясно, то генерал Андерс был бы уже давно в Польше, да и другие тоже, ну хотя бы генерал Бур-Коморовский или генерал Соснковский. Поэтому я считаю, что вопрос надо решить так: кто боится большевиков и хамов — пусть выходит из леса; кто хочет служить Польше с оружием в руках — пусть служит!

— Правильно!

— Вот именно!

— А доводы майора Чертополоха, что мы избежим тем самым пролития братской крови, для меня не очень-то убедительны. Мы ведь не братскую кровь проливаем, мы проливаем большевистскую кровь! Для меня поляк-коммунист не брат, он враг, который заслуживает только пули или виселицы!

Не успел Лупашко сесть на место, как вскочил Бурый. Он не только поддержал Лупашко, но и чуть ли не обвинил Чертополоха в измене. Лупашко поддержали также Молот и Рейтар. Остальные командиры отрядов молчали. Атмосфера накалилась до предела. Однако Чертополох последовательно проводил линию на выполнение приказа главного командования ВИН. Процитировав собравшимся отрывок из заявления Радослава, сделанного им несколько дней назад в Варшаве и призывающего аковцев к выходу из подполья, он наконец зачитал приказ командования Белостокского округа АК от 15 августа 1945 года. В нем говорилось о том, чтобы командиры Армии Крайовой распустили свои отряды и явились в ликвидационную комиссию в Белостоке, которая под руководством представителя командования АК в этом регионе полковника Равича приступила уже к своим обязанностям.

Зачитав приказ, Чертополох обязал Лупашко безоговорочно выполнять его и без лишних сантиментов, попрощавшись с присутствовавшими, вместе со своей охраной отбыл на станцию в Лапах, а оттуда — в Белосток.

…После отъезда Чертополоха в лесной сторожке остались Лупашко и самые преданные ему люди: Молот, Бурый и Рейтар. К последнему Лупашко относился с особым уважением, поскольку тот был фактически единственным из местных командиров АК, который не собирался подчиняться приказу командования округа о выходе из подполья. До глубокой ночи они обсуждали вопросы тактики и взаимодействия на будущее, а затем до самого утра пили за погибель изменников, за погибель коммунистов. Тогда-то и было решено, что Молот как командир первого эскадрона будет выполнять одновременно обязанности заместителя Лупашко, а Рейтар станет заместителем Бурого, хотя и сохранит значительную самостоятельность, и прежде всего свой традиционный район действий, включающий, в частности, Высоко-Мазовецкий и Бельско-Подлясский повяты.

И все же Лупашко не решился открыто выступать против приказа. Он зачитал его в своей «бригаде», но, приняв соответствующие пропагандистские и организационные меры, фактически бойкотировал его. В результате из его «бригады» в ликвидационную комиссию явились лишь несколько человек. Остальные либо остались в лесных отрядах, либо, снабженные фальшивыми документами, разбрелись по стране. Таким образом, формально «бригада» Лупашко перестала существовать, а на самом деле Молот, Бурый и Рейтар только теперь развернули вооруженную борьбу в широких масштабах. Однако вскоре после роспуска «бригады» Лупашко перебрался на побережье. Уходя с территории Белостокского воеводства, он назначил своим преемником Молота.

Сквозь щели в стенах и потолке в овин проникает серый рассвет, а Рейтар все еще не спит. Размышляет… Да, большую ошибку совершил тогда Лупашко, назначив своим преемником Молота. Чем ему пришелся по душе этот хромой черт? Может, тем, что был таким же хамом, как Лупашко?

…Бурый почувствовал себя уязвленным, когда Лупашко назначил своим преемником не его, а Молота. Как же это так? Значит, он, Бурый, фактически командир «бригады», должен подчиняться теперь этому недоучке Молоту, который разбирается в вопросах командования группами как свинья в апельсинах? Да никогда в жизни! Ярость Бурого объяснялась еще и тем, что он не желал мириться с новой тактикой, которую в борьбе с народной Польшей пропагандировал ВИН.