Блуждающие огоньки (СИ)

Глава VII

В лесистой части иллюзии бабушки Яги средь широких высоких вязов, увенчанных густой серебристо-зеленой мозаичной кроной листьев, и стройных, скромненьких, словно невинные девицы, березок вольготно расселись юные колдуньи, одни — в позе лотоса, другие — прижав ноги к груди и облокотившись о дерево, и только Аня, как самая настоящая княжна, приосанившись, вытянула свои худенькие ножки вперед. Между ними туда-сюда бродила Яга собственной персоной; с ветки особо крупного вяза ей вслед ухал потрепанный филин, изредка с каким-то еле уловимым неодобрением и недоверием поглядывая в сторону русоволосой Машки. Она, встретившись взглядом с недовольной птицей, напряглась, подскочила, да так, что ее не по возрасту большие, пышные груди весело заходили ходуном, и показала ему язык. Пока Маша с филином обменивались локальными “любезностями”, Яга вещала остальным:

— Как Вы знаете, мы собрались здесь для того, чтобы научиться творить искусство, данное нам природой и Лилит, Матерью Всего Живого. Я не собираюсь посвящать Вас в тонкости; если Вам интересно что-то конкретное — добро пожаловать…

— … в библиотеку леса! — с некоторым энтузиазмом хором закончили за учительницей девушки.

— Верно! — кивнула Яга. — Моя задача — направить Вас на нужный путь, научить Вас пользоваться своими силами, работать со своим внутренним “Я”, применять его себе на благо. Помните также, девки, что не стоит переусердствовать в своих эмоциях и мыслях, когда будете творить магию. Сильные чувства, разумеется, дают самое сильное волшебство, но еще и сводят с ума. Известный создатель скатерти-самобранки, Якоб Вишнявский, работая над своим детищем, окончательно спятил и в порыве сумасшествия умер… Маша, оставь в покое Генерала! — Маша, снова тряся своим достоинством, ахнула от неожиданности, покраснела и повернулась в сторону Яги. — Что ж, девицы, начнем! Располагайтесь так, как Вам удобно, и вспомните тот самый момент в Вашей жизни, который оставил у Вас довольно сильное впечатление…

Девчонки поерзали на своем месте от нетерпения и задумались; некоторые, Аня и Дара, например, закрыли глаза, Олеся нахмурила брови и спрятала шею за своими массивными плечами, Машка уставилась снова на несчастную птицу, а Анаис устремила свой взор на березу. Ах, сколько воспоминаний связано с ней!.. Она даже слегка улыбнулась. Подумала о Нем. И через мгновенье улыбка ее исчезла с лица. В голове прокручивалась одна и та же фраза, которая не давала спокойно спать Анаис в течение последних дней. Фраза, которая вновь и вновь возвращала девушку к воспоминанию о том, что она больше Его не увидит. Никогда. О том, как она бросила Его на произвол судьбы, погибать от рук бесчисленных свирепых дурно пахнущих чудовищ, которые скорее всего уже много раз осквернили Его бездыханное тело. И в этом виновата только… Анаис.

Береза вмиг заполыхала ярким пламенем, и рыжеволосая девушка будто бы пробудилась ото сна. Филина уносило куда-то далеко вихрем; к нему присоединилась пробегавшая на свое несчастье худосочная белка. Они стремглав летели далеко от девушек, с силой врезаясь попутно в ветви других деревьев. Под ногами у девчонок внезапно образовалась вода, покрывавшая их лодыжки, а из-под Олеси землю слегка трясло, и сформировалась небольшая трещина, куда в небольших количествах стекала вода. Сидевшая рядом с Даренкой Аня была облита, словно из ведра, с головы до ног водой, а саму Дару отбросило влево мощным невидимым ударом. Яга смотрела на это с непоколебимым спокойствием, расставив руки вширь; ветви вяза потянулись к летящим белке и филину Генералу, крепко-накрепко “схватили” зверушек и вернули их на прежние места; сверху посыпался песок, который моментально вобрал в себя всю воду и потушил горящую березу.

Девушки тяжело встали с насиженных мест, стряхивая с платьев и головы песок; Дара с трудом доковыляла до остальных, пока Аня тщетно пыталась выжать из своих густых белых волос всю воду. Яга обвела учениц взглядом, убедившись, что все на месте, и объявила:

— Не удивлена. Нет, конечно же, из года в год одно и то же — все сильные воспоминания направлены только на разрушительную магию, но ни разу никто не творил во имя созидания. Природа нам дана не для того, чтобы ее портить, и не для того же мы здесь находимся, чтобы вмиг устранить труды и страдания нашей Матери. Мы учимся творить, а не убивать. А для этого нужны хорошие эмоции, сильные добрые чувства. Не смятение, злость и отчаяние…

— Да нет у нас других чувств, что Вы от нас хотите-то!? — съязвила Олеська, недовольно скрестив руки на груди.