Блуждающие огоньки (СИ)

— Во-первых, не у всех, а только у троих девочек. У Маши ничего не выходит, но она старается, как и ты. Олеся вообще баклуши бьет, лентяйка. Аня и Ванда сидят перед сном за книгами, так что они стараются чуть более усердно. У Дары один раз случилось чудо, второй раз она его повторить не сможет. Вы здесь совсем недавно. А тебе пора избавляться от всего плохого, что творится в душе. Возьми себя в руки, и перестань винить себя во всех бедах.

— Из-за меня он умер, — категорично заявила Анаис, покачав головой.

— Ты его убила? — спросила Яга, высоко подняв брови.

— Нет.

— Ты бросила его умирать?

— Да.

— Он просил тебя остаться или требовал уйти?

Анаис задумалась, пожевывая губы, а затем неожиданно перевела тему:

— Как вообще моя магия может идти на созидание?

— Что, прости?

— Ну… эээ… просто это же огонь. Он все разрушает и сжигает. С чего бы ему давать жизнь или ускорять созревание, например?

— Глупый вопрос, Анаис, — скептично и сухо ответила женщина. — Когда хорошо на душе, тебе холодно или тепло? И наоборот — когда плохо, тебе холодно или тепло? — Девушка посмотрела на Ягу так, будто ее озарила умная мысль, с широко раскрытыми глазами. — Так-то! Тепло — это власть. Поэтому таких, как ты, пытаются захватить сильные мира сего. Ты — источник невероятной огромной бесконечной энергии, которую ты можешь черпать из природной магии, сколько твоей душе угодно будет.

— Кажется, я начинаю понимать.

— Правильно, Анаис. Это давно пора понять. Твои силы — дар и проклятье. Будешь использовать с умом и пользой и сможешь обернуть их себе на благо.

Некоторое время они стояли в неловком молчании; девушку подмывало что-то сказать, но она не решалась. Когда Яга повернула назад, собираясь вернуться в избу, Анаис выпалила:

— Я слышала, бабушка, что Вы можете спокойно заходить в Навь.

— Можно и так сказать. Но в том должна быть необходимость. Вопрос: какая?

— Я хочу знать, умер ли мой друг.

— То есть ты даже не знаешь, жив он или мертв?

— Я не уверена, — глухо ответила Анаис и отчаянно посмотрела себе под ноги.

— То есть ты хочешь убедиться… или в тебе еще теплится надежда?

— Вдруг…

— Не вся правда так уж необходима, Анаис. А надежда — очень хорошее чувство. Оберни его себе на благо и сможешь открыть в себе силы созидания. К тому же нужно иметь огромную смелость оставить что-то позади себя.

— Вы же сами говорили, бабушка, что я только прикрываюсь смелостью, — хитро проговорила Анаис.

— Заставь меня поверить в обратное.

Девушка покачала головой и на мгновение задумалась, буквально через минуту сообщив о своем решении:

— Хорошо. Я не хочу знать, мертв мой друг или жив, — впервые за все время Яга по-настоящему тепло улыбнулась. — Но не потому, что я смелая. Я не хочу думать и знать о том, что я виновата в его смерти. Пусть даже возможной смерти.

Яга осторожно подошла к Анаис, взяв ее за руку, посмотрела ей прямо в глаза и произнесла:

— В тебе хотя бы есть смелость это признать. Не знаю насчет твоего друга-спасителя, но в ближайшие пять заревов ты навсегда потеряешь близкого родного человека. Ты ненавидишь его сейчас всей душой, но позже будешь сильно жалеть о том, что не успела попрощаться. Будь к этому готова.

***

Прогулявшись по лесу в серьезных раздумьях о том, о чем ей сказала бабушка Яга, Анаис пришла к выводу, что женщина скорее всего имела ввиду ее дядю Анатрога. Внутри у нее все сжало и засвербило от противоречивых чувств. Быть может, за это время еще кто-нибудь из родных ей людей успеют нехило насолить девушке, однако не могла она вспомнить больше никаких родственников. Большая часть из имеющихся князей, царей, герцогов и королей для Анаис были седьмой водой на киселе; разве что оставался граф дарихский, дядя Матеуш, однако девушка не могла припомнить ни единого раза, когда бы он стремился стать для нее хоть сколько-нибудь близким и по-настоящему родным.

Ближе к вечеру в расстроенных чувствах Анаис пришла в Библиотеку Леса, где ей предстояло отбыть свое наказание на всю ночь. Она неприятно ожидала, что ее там будет ждать лишь Олеся, а потому удивилась, когда увидела всех подружек, собравшихся вокруг огромного темно-синего полотна, на котором на корточках, согнувшись в три погибели, "танцевала" Машка. Ванда, державшая в руках массивную книгу, и Олеся единственные сидели между колонн на чём-то, устроенном наподобие качелей. Когда Анаис подошла к девочкам, Аня повернулась к ней и радостно улыбнулась:

— Ты как раз вовремя. Маша разобралась, как работать с этой штукой.

— С какой штукой?

— Это карты звезд, построенные на год нашего рождения.

— Машка решила заняться астрометрикой.

— Получается? — скептично спросила Анаис.

— Сначала нет. Когда Машка насчитала Ванде, что она родилась под знаком крысы, мы сразу поняли, что что-то не так…

— … я тебе это еще припомню, — недовольно протянула Ванда.

— Эй, я просто взяла не тот угол! — отозвалась Маша.

— Ну так вот, когда она… "поколдовала", назовем это так, над картой, то она высчитала, что Ванда родилась под знаком сома, что вполне соотносится с ее стихией. Этот знак соответствует как раз Королю-Водяному.