Боец

– Да дюже страшно выглядит. Ладно, я дальше пошел, ты главное не дрефь – прорвемся.

П-ф-ф, вот и что это сейчас было? Можно подумать мы тут в реальных окопах сидим и танки ждем. Переигрывает Мазай, ой переигрывает.

Странно, до указанного времени атаки осталось буквально пару минут, а противника даже не видно. Запаздывают америкосы, совсем не уважают нас – не хорошо! От нечего делать пробежался взглядом по соседям. Хех – невероятно, но факт. Совсем недавно грызшие друг другу глотки игроки, сейчас стояли плечом к плечу, готовясь отстоять право фракции на данный переход. Рядом со мной, всего в метре правее, через амбразуру всматривался в горизонт лысый типчик восемьдесят пятого уровня с ником «Шалый», под клановым тэгом «Вне Закона». А на вышке слева сидел снайпер сто семидесятого лэвэла из «Щита». И главное, никто не оспаривал право Руха командовать ими. Чудны дела твои, Господи.

От нечего делать я вертел головой, загоняя в память расстановку наших сил, варианты оборонительных укреплений внутреннего двора, имена персонажей и их вооружение, да вообще все, что попадалось на глаза, вплоть до рельефа местности и погодных условий. А они сегодня были на редкость шикарны.

Яркое солнце вылезло из-за вечно серых туч, прогнав их. Чистое голубое небо, какое увидеть зимой практически невозможно, узоры инея на ветках редких деревьев, чудом сохранившихся в разрушенном городе. Солнечные зайчики, пляшущие на отполированных поверхностях строений форта, утоптанный снег плаца и дороги в город от главных ворот, редкие цепочки следов под стенами внешнего периметра. Лепота! И только темнеющий вдалеке лес выбивался из окружающей пасторали, своей угрюмой чернотой. Стоп! Какой нафиг лес? Его там не было, да и не может он приближаться….

– Приперлись черти полосатые – проворчал «Шалый» – ну щас, начнется: «русиш партизанен сдавайся! В плену сыто, тепло и безопасно», тьфу!

– Что-то их реально дохрена, запаримся успокаивать – решил я поддержать разговор.

Мой сосед по огневой точке оказался на редкость разговорчивым малым и с охотой продолжил беседу.

– Так это же америкосы – социальное стадо. Они шустро сбились в кучу, и первыми взяли под свой контроль пять переходов, и интегрировали две соседние фракции младоевропейцев. Плюс в марионетках еще латиносы. Короче, все как в жизни. Теперь вот нам пришли навязывать демократические ценности, всякую толерантность, терпимость и прочую дребедень. Уже не первый раз кстати. Полгода назад тоже пытались, правда, силенки не рассчитали, умылись и отчалили переосмысливать полученный опыт. Похоже, плохо старались, хотя в этот раз, да, подготовились основательно.

Я, честно говоря, офигел от прочитанной боевиком банд лекции. Видя мое ошарашенное состояние, Шалый, откровенно заржал.

– Не ожидал? Обожаю это выражение лица, хотя, все сложнее стало удивить народ – привыкли. Я вообще-то психолог по образованию, сейчас наскребаю материал на докторскую по теме: взаимосвязь между поведением и социальными установками. Вот и отыгрываю асоциальный элемент в условиях агрессивных закрытых групп.

– И как успехи? – поинтересовался просто, чтобы не молчать.

– Да не густо. Интересных и достоверных экземпляров мало. В основном рисующаяся шпана, от слова «жопа» теряющая сознание, или дельцы вроде «Моцарта», идейных бандосов немного – виртуальные игрушки не их профиль. Хотя да, попадаются изредка. Ладно, хватит трепаться, сейчас начнется, вон уже выстроились. Щас командиры морально накачают состав и вперед – под антидемократические и совершенно не толерантные русские пули.

Я прильнул к оптике стрелкового комплекса, чтобы лучше рассмотреть происходящее и заранее наметить цели. Ровные шеренги бойцов в арктическом камуфляже с навороченными штурмовыми винтовками М-16 наперевес, с кучей внешних модулей везде, где только можно – стволы, шлемы, броники, внимали эмоциональной речи пухляка в деловом костюме. Что-то даже синхронно рявкали в ответ. Слов, естественно не разобрать, слишком далеко.

Сие действие продолжалось минут семь, апофеозом стало прослушивание гимна США. Реющий на легком ветерке звездно-полосатый флаг, стройные колонны бойцов за демократию, приложившие руку к сердцу и взглядом поедающие символ свой страны. Полтора десятка армейских бронемашин, сверкающих на ярком солнце, как новогодние игрушки. Даже толстяк в легком бронежилете поверх пиджака, выглядевший откровенно чужеродным элементом, застыл, уставившись на знамя.

Не знаю, чего я добивался, но очень хотелось нарушить торжественность момента и запороть всю накачку. Терпеть не могу рисующихся уродов. Одиночный шелест выстрела, приглушенный накрученным глушителем, слегка разрядил нервы. Целился я в толстяка, хотя понимал, что стреляю просто «вон в ту сторону» – естественно не попал.