Боевой амулет

– … и тут этот мент на горизонте нарисовался. Спросил, брал ли я билет. Откуда и куда еду. Давно ли дембельнулся, – по-крестьянски обстоятельно устроившись на лежанке, вел неторопливый рассказ Курасов, – Потом попросил пройти толкнуть машину. Базарил, что, мол, аккумулятор подсел. Жаловался, гнида, что власти на ментов совсем денег не дают. Заставляют ездить на развалюхах, а бандиты на таких «точилах» рассекают, что дух захватывает. В общем, уболтал он меня.

Слушавший чуть ли не с открытым ртом связист, не упускавший возможности подколоть простодушного ефрейтора, вставил:

– А ты и купился.

На что Плескачев резонно заметил:

– Попробуй не купись, если тебя мент нагружает.

А ефрейтор неспешно вел свою невеселую историю к финалу:

– Завел, жучара, в подворотню. Там еще двое толкались. Один похожий на глиста, тощий, но жилистый, а второго я не рассмотрел. Вот тут они меня и приговорили. Хлобыстнули чем-то твердым в висок, я и отключился. В машине добавили, но не сильно. Так, чтобы вырубить. А здесь… – Ефрейтор сплюнул, целясь в линзу воды, скопившейся в выемке возле железной петли, закрепленной бетоном посередине колеса. – Здесь по полной отметелили. Клоп какой-то припадочный все норовил в глаза вцепиться. Горланил какую-то ботву, но не на чеченском.

Леха авторитетно заключил:

– Рашид на арабском гнал. Он это любит. Прямо ди-джей на местной дискотеке. Тварь падучая…

На что Курасов не без удовлетворения в голосе заметил:

– Я этому карлику пистон тоже сумел вставить. Засадил в рог. Он аж к вагончикам откатился. А что! – с вызовом выкрикнул ефрейтор. – Пропадать, так с музыкой!

В яме на минуту стало тихо. Каждый думал о своем, о том, что было так близко, совсем рядом, и вдруг безвозвратно растаяло в дымке тумана, затягивающей дно долины с жутким названием.

Тишину нарушил Плескачев:

– Боевая у нас компашка подобралась.

Старожил земляной норы, весельчак и балагур Леха Петренко глухим, без всякого выражения голосом произнес:

– Все, мужики! Пора отбиваться. Завтра «чехи» на работу погонят. Заставят вкалывать на полную катушку. Так что поберегите силы.

От его слов повеяло такой безысходностью, что пленники сразу замолчали, почувствовав себя заживо погребенными в могиле, из которой не выбраться.

Глава 7

Железнодорожный вокзал встретил капитана Верещагина людской толчеей и сигналами тепловозов, увозящих составы. Жизнь здесь кипела и била ключом. Пробираясь сквозь человеческий муравейник, Верещагин уверенно торил дорогу к цели. Оказавшись у дверей военной комендатуры вокзала, он решительно повернул ручку.

Войдя в помещение, капитан поприветствовал дежурного офицера:

– Здравия желаю, товарищ старший лейтенант.

Увидав перед собой старшего по званию, замученный летеха машинально поднялся и тут же опустился на прежнее место. Службу в комендатуре железнодорожного узла, через который непрерывным потоком идут военные грузы и поезда с личным составом, нельзя было назвать легкой. В день приходилось решать тысячу вопросов, разбираться с транзитниками, встречать и провожать начальство, улаживать огромное количество проблем. Как ни крути, Моздок был прифронтовым городом, хотя в официальных сводках его, конечно же, так не называли.

Протирая покрасневшие от усталости глаза, летеха равнодушно качнул головой:

– Здравия желаю.

Поставив сумку у ног, Верещагин сразу выбрал нужный тон.

Улыбнувшись, он предложил:

– Слушай, лейтенант, давай без лишней официальности. Мы же не в черте Садового кольца служим, чтобы друг перед другом козырять.

Намек про офицеров, зарабатывающих звания на паркете штабных кабинетов в комфортных условиях столицы, лейтенант понял правильно. Он отложил бумаги, которые заполнял перед приходом Верещагина. Его взгляд потеплел, а увидав на груди десантника орденские колодки, стал уажительным.

– Из Чечни? – спросил железнодорожник.

Верещагин продолжил все в том же, ни к чему не обязывающем полушутливом тоне:

– Нет. С курортов Краснодарского края.

Дежурный офицер, облокотившись на спинку стула, заложив руки за голову, изменил точку опоры. Раскачиваясь на ножках жалобно скрипящего стула, он понимающе хмыкнул:

– Гонишь… выдаешь желаемое за действительное.

Облокотившись на стойку, капитан доверительно сказал:

– Это ты верно подметил. Есть такая слабина. Хочется на пляже понежиться, на девушек в купальниках посмотреть, а глаза откроешь – кругом грязь да горы.

Их так удачно завязавшийся разговор прервал сигнал, исходивший от системы селекторной связи. Летеха отвлекся, отвечая кому-то по селектору.

В динамике бился хриплый мужской голос:

– На рампу эшелон прибыл. Немедленно приступить к разгрузке. Выделите личный состав и разгрузите эти долбаные вагоны.

Мигом налившийся кровью летеха, став похожим на выдернутую с грядки редиску, зашелся тонким фальцетом:

– А где мне взять людей? Прикажете родить? Так я этому делу не обучен. Разгрузим, когда народ освободится.