Боевой маг (МНДО-1)

- Я не про внешность говорю, друг Вжик. Так-то вы совсем разные. И по характеру тоже. Я про то, как вы едите. Понаблюдай во время ужина за другими, друг Вжик. Да хотя бы за мной! Мы все жрём, как привыкли, как нам удобно – не слишком красиво. Деревня и городская беднота – по нам видно. У вас же с подругой Двадцатой привычки не как у нас. Совсем не такие! Вы держите спину прямо, едите понемногу, не чавкаете, и даже ваши руки касаются стола схожим образом! Такое ощущение, что вас воспитывали в одном и том же месте.

- В разных местах, - сказала Двадцатая. – Но правильно.

Посмотрела на меня, словно ждала каких-то пояснений.

Я вспомнил, как отец постоянно напоминал мне не сутулиться. И не ставить на стол локти. Жевать с закрытым ртом. Даже заставлял орудовать этой вилкой, над которой посмеивались мои приятели. Мама когда-то говорила мне всё то же самое. Но маму я с каждым годом помню всё хуже. Сейчас уже с трудом вспоминаю даже её лицо.

- Мы и тебя воспитаем, если попросишь, - сказал я.

Представил, как буду бить Гора по спине, чтобы держал спину ровной.

- Нет уж, спасибо, друг Вжик! Мне ещё нужно найти в себе огонь. И побыстрее, чтобы не ходить к этой луже каждый день. На эти прогулки сил не напасешься! И еды, чтобы их восстанавливать.

Гор спускался следом за мной к воде.

Он вздохнул и сказал:

- Но мой огонь, паршивец, где-то очень хорошо спрятался. Даже не подозревал, что сам в себе могу чего-то не найти.

***

Наставник объяснял, что огонь внутри нас. Пылает после ритуала внутри нашего тела, не угасает. Он как кровь, которую мы обычно не видим и не чувствуем. Но огонь почувствовать мы можем. Обязаны! И мы должны научиться его использовать. Это не так сложно, как нам кажется. У нас получится использовать свое внутреннее пламя, стоит лишь захотеть. Сказал, что мы потом сами будем удивляться, почему так долго не получалось зажечь даже крошечный огонёк.

Но… не получалось. Я прислушивался к своему телу, пытался уловить изменения в нём, понять, где именно искать огонь. Но тот прятался хорошо.

***

Сегодня огонь в себе не нашел никто. Ни в нашей группе, ни в отряде. Промаялись у пруда до темноты. А когда солнце опустилось к самой линии горизонта, все с удовольствием покинули место тренировки.

Впереди нас шагал наставник. Освещал путь шаром огня. Когда он свернул к своему корпусу, мы пошли дальше в темноте.

Дорогу я видел прекрасно. Но только я. Остальные шли едва ли не на ощупь. Я взял Двадцатую за руку (у неё холодные пальцы, замерзла?), повел за собой.

Гор, недолго думая, вцепился в моё плечо, сказал:

- Веди, друг Вжик. Буду за тебя держаться. Пусть я и гордый мужчина, но не хочу сломать ноги на этих колдобинах или свалиться в яму.

В корпус мы зашли первыми. Поднялись по лестнице (в темноте). Двадцатая пошла к себе, мы с Гором – в свою комнату.

Гор сразу же завалился на тюфяк. Я распахнул ставни, впустил с улицы прохладный ночной воздух и лунный свет. Снял халат.

Услышал шаги, в комнату вошла Двадцатая с полотенцем в руке. Спросила:

- Вжик, не проводишь меня в помывочную? Темно. Без тебя я туда не доберусь. После смерти соседки у меня остался лишний кусок мыла. Могу помыть и тебя. Хочешь? Я это хорошо умею. Тебе понравится.

- Хочу.

Со стороны кровати Гора донесся стон.

- Ты чего? – спросил я.

- Ничего. Подруга Двадцатая, а меня помыть ты не хочешь?

- Нет. Сегодня ночью я принадлежу Вжику. Сходи к Восьмой или к Седьмой. Займи очередь.

- Я узнавал. Седьмую забрал себе Первый. Никого к ней не пускает. Вы же видели, она за ним хвостом бегает. Как ты за Вжиком. А Восьмая… там всё расписано на месяц вперед. Да и не нравится мне она. Чем с такой, так лучше просто покурить.

- Мне очень жаль, - сказала Двадцатая. – Если раздобуду сигареты, обязательно поделюсь с тобой.

- Надеюсь, - сказал Гор. – И всё же гады вы, а не друзья. Идите уже, не мешайте спать!

Женщина взяла меня за руку. Она улыбалась. Ее глаза блестели – отражали лунный свет.

- Веди меня, мой мужчина, - сказала она. – Приглашаю тебя провести эту ночь в моей комнате. Сдвинем кровати. Свяжем их ножки полотенцем, чтобы не разъезжались. Нам будет удобно. Вот увидишь.

- Хорошо, - сказал я. – Пошли.

Гор снова застонал.

***

Уставшие после ночных утех, под утро мы снова посетили помывочную (расходовали мыло покойной Девятнадцатой). Пожалуй, то чем мы там занимались - не мытьё. Холодная вода взбодрила нас. Двадцатая вновь удивила меня своей фантазией.

Когда мы вернулись в комнату, на небе за окном увидели зарево рассвета. На крыше уже раздавалось пока робкое чириканье пробудившихся птиц. Голоса людей давно стихли: думаю, из всего отряда не спали только я и Двадцатая.

Теперь мы лежали на всё ещё влажных тюфяках, разговаривали. Женщина наглаживала мое тело. И рассказывала мне о Селене. О кланах, которые в ней заправляют, об императоре (узнал его имя: вар Виртон кит Орнаш).