Боевой маг (МНДО-1)

- Облик охотника помогает твоему народу выживать и находить пропитание, - сказала Мираша. – Но главная ваша ценность не он. Понимаешь, намного важнее для вас – само обращение. Природа заложила в память твоего тела два образца – облики охотника и человека – к которым оно возвращается при обращении. Сломаны ли кости, на месте ли конечности – при смене облика все возвращается к образцу. И это великое чудо, Хорки! Такому позавидуют даже маги! Но понимать всю прелесть обращения начинаешь лишь после того, как его лишишься.

***

Мы не пошли на постоялый двор. Расположились неподалеку от него, в овраге. Я собирался прилечь на траву вздремнуть, но Мираша сказала:

- После отоспишься. По дороге в город времени на сон у тебя будет предостаточно. Рассвет уже скоро. А нам еще нужно привести тебя в надлежащий вид.

- Это в какой? – спросил я.

- Сделать похожим на человека.

- А сейчас я на кого похож?

- Уж во всяком случае, не на крестьянина.

Старуха велела мне развести костер. А потом, когда языки пламени заплясали, разгоняя тьму, принялась делать из меня человека.

Острым ножом она обкромсала мои волосы, оставив их такой длины, что я едва мог за них подергать. Оцарапала мне щеку, и тут же смазала рану какой-то вонючей мазью («Это чтобы не загноилась»). Заехала кулаком мне по скуле.

От первого удара я уклонился, но Мираша сказала:

- Не дергайся! Так надо. В любой момент можешь вылечиться обращением.

Удар у нее оказался неожиданно сильным – для хрупкой старой женщины.

- Замечательно. К утру опухнет. То, что надо. А теперь переодевайся.

Старуха бросила к моим ногам халат из грубой ткани. Старый, потертый, но чистый.

- Штаны не забудь снять, - сказала она. – Крестьяне их не носят.

***

Еще только начинало светать, а мы уже тряслись на скрипучей телеге в направлении города.

Мираша уселась рядом с возницей. О чем-то щебетала, чему-то удивлялась. Изображала городскую жительницу из соседнего королевства (а может она таковой и являлась?).

Я разлегся на прикрытых соломой досках. Положил под голову котомку старухи, в которую та спрятала и мою одежду, и свой меч. Морщил нос от запаха тухлых овощей, что шел от телеги, прислушивался к голосам спутников.

Облака перед моими газами прыгали из стороны в сторону, убаюкивая: лошадь шагала неторопливо, колеса то и дело проваливались в ямки.

Уснул я быстро.

Но спал чутко.

***

К городу мы приехали на закате. Мираша расплатилась с возницей. Вновь вручила мне свою сумку.

Через ворота мы успели пройти до темноты: на ночь их запирали, путникам приходилось искать ночлег на постоялом дворе и в конюшне, что прижимались к деревянной стене города снаружи. Те потому и ютились у ворот – поджидали припозднившихся и брали с них за ночлег втридорога.

Город, почти безлюдный зимой, уже ожил. С появлением на деревьях листвы вернулись добытчики – те, кто собирал в ночном Лесу растения, охотился там на животных. Холодные месяцы эти люди пережидали в родных селениях. А ближе к лету возвращались в наши края – на промысел.

Теперь до самой зимы городские таверны и бордели вновь обзаведутся клиентурой: щедрой, живущей как последний день. Часто так и было – Лес хоть и богат на чудеса, но опасен. Особенно для людей.

Зимой Лес свои чудеса прятал. Диковинные растения, появлявшиеся там по ночам в теплые месяцы, становились невидимыми, скрытыми под глубокими сугробами. Мелкие животные (их называли – «ночные звери», водились такие только в нашем Лесу) до весны уходили в самую чащу, доступ к которой охраняли Звери – лесные сторожа. Лишь охотники продолжали находить добычу, справлялись с ней, объединяясь в большие стаи.

Тушки лесных хищников и крупных копытных, пусть и грозных, но уступавших Зверю-королю Леса в силе и ловкости, охотники приносили в город на протяжении всех зимних месяцев. За счет этого мы и жили: охотились, сдавали добычу скупщикам в городских лавках. Те увозили ее в центральные королевства и Селенскую Империю – продавали там алхимикам и магам.

Шагая по застеленному досками тротуару, я морщился, вдыхая городские запахи. Как могут люди жить среди такого зловония? Не очень-то мне хотелось наслаждаться этими ароматами до утра.

Но на мое предложение переночевать у костра за городом, старуха ответила, что она не глупая девочка, чтобы ночевать с кавалером под кустом. Сказала, что снимает в местном трактире комнату. Без труда оплатит там и вторую – для меня.

Я пожал плечами. Спорить не стал. Если у Мираши водятся лишние деньги, почему я должен запрещать их тратить? Лично у меня в кармане спрятанных в котомку штанов лежало всего семь монет – этого едва ли хватит, чтобы заплатить за ужин и ночлег в трактире.

Первым делом мы, как положено, посетили городской храм. Оставили дары на алтарях покровителя охотников Васаира и богини любви Сионоры – их охотники вспоминали чаще, чем других богов. Получили от служителя Сионоры зеленый листок липы – на удачу.

И лишь потом старуха повела меня к трактиру – тому самому, где несколько дней назад мы с приятелями отмечали начало взрослой жизни.