Боевой режим

Мои размышления прервала команда по корабельной трансляции: «Лётному составу, группе руководства полётов, командирам боевых частей и начальникам служб в девять часов тридцать минут прибыть в класс дежурных экипажей».

— Ты идёшь? — спросил мой сосед по каюте, майор Конюхов, взглянув на часы.

— Слава, как говорится, «сбылась мечта идиота» — наконец-то я не участвую в полётах, — ответил я с улыбкой.

— Везёт же некоторым! А меня опять инструктором записали….

Слава ушёл, а я принялся наводить порядок в каюте. Поправил книги на книжных полках, смахнул пыль с секретеров и журнального столика. Подмёл, или как говорят матросы, «заголячил» палубу. Это заняло немного времени.

Теперь можно и любимым делом заняться — почитать книгу. Только уселся на диван, как зазвонил телефон.

— Станиславович, по-моему, тебе не повезло, — голосом Славы проговорили из трубки, — подойди в класс.

— Хорошо. А что случилось? Постановка задачи уже закончилась?

— Закончилась. Тебя хочет видеть полковник Куклев. Поторопись.

— Ладно. Уже иду! — буркнул я недовольно и отложил книгу, так и не успев прочитать ни строчки.

И зачем я понадобился ему? Завтра будет вертолётная смена. Помощником руководителя полётов записан мой напарник, Игорь. Может, он заболел? Ладно, разберёмся на месте.

Быстро собравшись, дошёл до класса.

— Разрешите?

— Проходи, садись, — проговорил проводивший занятия заместитель командира вертолётного полка.

В уютных креслах класса дежурных экипажей сидели только лётный состав и группа руководства полётов. На доске была нарисована какая-то схема. В недоумении послушал план отработки одного из заданий на завтрашней летной смене. Собрались потренировать водолазов-спасателей….

Интересно, мне это зачем? Игорь живой и здоровый сидит на своём месте, и что-то пишет в тетрадь. Не понятно!

В перерыве жестом подозвал к себе Николай Викторович Куклев. Теперь он заместитель командующего морской авиации Северного флота. Мы познакомились по совместной работе на первой боевой службе авианосца «Адмирал Кузнецов», в тысяча девятьсот девяносто пятом году, когда он ещё был командиром отдельного противолодочного вертолётного полка, а я старшим офицером по управлению в зоне боевых действий противолодочной авиации авианосца. Сблизились же после того, как я некоторое время полетал в составе его экипажа на американские корабли в качестве переводчика.

Поздоровались.

— Не забыл ещё работу авианаводчика? Завтра понадобится твоя помощь. Пойдешь на баркасе руководителем полётов в зоне, где будем тренировать водолазов-спасателей. Уточни задание с командирами экипажей. Контроль готовности буду проводить я лично.

Вот это неожиданность! Я всегда относился с симпатией к местным вертолётчикам и неоднократно убеждался, что эта симпатия взаимная. По Афгану я знал многих их однокашников, и когда при случае заезжаю к ним в полк, то чувствую, что мне там искренне рады, хотя уже больше четырёх лет всё больше приходится работать не с ними, как было раньше, а с истребителями.

— Николай Викторович, ТАКОЕ не забывается никогда. Это как на велосипеде: один раз научился ездить и всю жизнь умеешь, сколько бы времени не садился за руль. А где будет находиться руководитель поисково-спасательных сил?

— На КДП (командно-диспетчерском пункте). Ты у зама по авиации (заместителя командира корабля по авиации) уточни нюансы. Перед контролем готовности зайди ко мне, поговорим.

Первая половина дня прошла в подготовке к полётам. Все неясности уточнил, осталось получить радиостанцию и пройти контроль готовности к полётам. Сослуживцы подшучивали над Анатолием Романцовым, руководителем АПСС (руководителем авиационных поисково-спасательных сил), мол, полгода тренируется, мотается по различным командировкам, а в баркасе посреди моря для реальной работы болтаться мне придётся. Анатолий незлобиво огрызался. Было видно, что ему досадно оттого, что придётся заниматься всякими организационными вопросами. Но и сам понимает, что для такой работы, какая предстоит мне, опыта у него явно маловато.

Плотно пообедав, мы с соседом вернулись в свою каюту. Послеобеденный отдых на корабле — святое.

— А тут — чистота! — Слава провёл ладонью по секретеру и демонстративно взглянул на неё, не испачкалась ли.

— Ладно, ладно! В следующий раз приборку будешь делать ты. Давай проветрим каюту, — сказал я и шутливо добавил с пафосом, — Никакая вентиляция не заменит порцию свежего морского воздуха!

Море стало заметно спокойней. Солёные брызги уже не достают до иллюминатора, волны с шипением проплывают где-то внизу. Маловероятно, что захлестнёт.

— Ну, ты и затянул, — ворчал Слава, отдраивая иллюминатор, — в следующий раз сам откручивать будешь!

— Зато стекло целое. Говорят, у кого-то на левом борту волной стекло разбило, теперь до самого дома будут задраенными ехать, и воды в каюте набралось по самый комингс. Часа два черпали, а потом обувь и половики сушили в носовой машине….