Боевой шлюп «Арго»

Я заглянул ему в глаза. За тонкой вуалью их вечного показного доброжелательства весьма ясно читалось то, что он обо мне действительно думал: адвокат дьявола, защитник насильников и убийц, богатеньких сыночков усталых родителей, вздумавших прогулять наследство еще при жизни – о, какое веселье ждало их здесь! Да, там, на земле, я был одним из лучших. Как, впрочем, и он.

– Приветствую, Микаэль.

Он чуть заметно поморщился:

– Можете называть меня Майклом. Это ведь привычней вам, так?

Я посмотрел на его протянутую руку. Пальцы не дрожали. Ладонь узкая, но не слабая. Что ж. Мое пожатие было, возможно, чуть крепче, чем того требуют приличия, однако он и не моргнул.

– А теперь, если мы покончили с церемониями, давайте перейдем к делу. – Он открыл потертую папку. Наверху не слишком доверяли новой технике.

Я хмыкнул и щелкнул по клавише, высветив на экране ноутбука нужные файлы.

Грашко Йововиц. С фотографии глядело молодое, но уже изможденное лицо. Глаза в лучиках морщин. Упрямо сжатые губы. Желваки на скулах. Да, не похож на тех христосиков, которых обычно привечают наверху. Светлый взгляд прирожденного убийцы.

– Я бы поставил диагноз уже по физиономии. Он смотрит так, будто готов спалить весь мир. И сожрать пепел.

Майкл-Микаэль слабо улыбнулся:

– Не ожидал от вас такой эмоциональности… коллега. Мы судим не по лицам.

– Да, понимаю. Что ж… – Я развернул ноут экраном к нему. – Вот фотографии. Будете смотреть?

Глаза моего собеседника потемнели. По мере того как он пролистывал изображения, вертикальная морщинка на его лбу становилась глубже. Немудрено. Верхние не любят такого. Если честно, и я от этого фоторепортажа был не в восторге.

Маленькая горная деревушка. Фотограф, параллельно работающий на западный телеканал – уж не «Континентал джеографик» ли? – особенно постарался запечатлеть изломанную линию хребтов и ползущий вверх по склонам кустарник.

Рассвет. Длинные тени тополей. Ветки крайнего тополя обуглены – как видно, пожар перекинулся и на деревья. Дымящиеся тряпки. Мусор. Изломанный черный зонтик на первом плане. Ближе. Среди обгоревших камней бродят военные в форме НАТО. Голубые береты миротворцев – единственное пятно цвета в этом царстве серого и черного. Ближе. Обугленная рука. Почерневший железный костыль. Черное и красное, задранные к небу копытца овцы. Скрюченное тельце ребенка. Рядом его мать, остатки цветастого платка странно сплавились с почерневшей кожей. Женщина в темной косынке: мусульманка. Рвется из рук военных, рот перекошен в крике – нашла кого-то из своих? За сгоревшим сараем гора трупов. Этих расстреляли, но почему-то не кинули в пламя, оставили тлеть на жарком августовском солнце. Мухи. Снова бьющаяся в истерике женщина. Пустые дома деревушки. Скользящие по площади тени облаков – пока шла съемка, время перевалило за полдень.

– Впечатляет?

Микаэль потер переносицу и взглянул на меня:

– Зачем вы мне это показываете?

– Человек, который ответственен за уничтожение деревни, находится у вас.

Правозащитник поглядел на меня как на чокнутого, а потом медленно покачал головой:

– Этого не может быть.

– У нас есть сведения. Свидетельские показания. Не угодно ли изучить? – Я вынул из того отделения сумки, где обычно обретаются провода от ноутбука, пачку листков и передал ее через стол.

Микаэль мельком проглядел бумаги и закрыл папку. Он побарабанил пальцами по столешнице и раздумчиво произнес:

– Послушайте. Вам отлично известно, что это невозможно. В силу определенных причин… определенных физических законов, если вам угодно… виновник подобного… – Он старательно не глядел на экран. – Просто не мог попасть к нам. Очевидно, что господина Йововица оболгали.

Я обаятельно улыбнулся:

– Майкл, друг мой. Вам отлично известно, что в силу определенных… хм-м… физических законов… проходящие по нашему ведомству не могут лгать. Я предпочел бы устроить очную ставку. Когда вам будет удобно доставить господина Йововица на нейтральную территорию?

Микаэль не смотрел на меня. Он смотрел в окно, перечеркнутое частой решеткой: серые квадратики, черные отрезки. Даже этот скудный свет был для меня слишком ярким.

– Боюсь, мы не сможем вам посодействовать. Грашко Йововиц не спустится.

– Ему необходима помощь? У нас есть несколько…

– Ему необходим покой. – Голос правозащитника стал неожиданно жестким. – Он достаточно настрадался при жизни. Вдобавок мы в курсе, насколько нейтральна эта территория…

– На что вы намекаете? Всякий находящийся здесь отбывает срок заслуженного наказания…

Микаэль быстро взглянул на меня и отвел глаза:

– Я не собираюсь соревноваться с вами в казуистике, да мне это и не по силам. Меня уполномочили сделать вам встречное предложение. Мы готовы принять вас или вашего свидетеля наверху.

Я засмеялся.

Упакованный в бутылку из непрозрачного стекла свидетель давил мне на поясницу, безобразно распирая карман штанов. Как Прик Вендерс, мой непосредственный начальник, дал добро на эту авантюру – уму непостижимо. Неужели их действительно так заинтересовал несчастный убийца Йововиц?