Боевые асы наркома

И тут за спиной послышалось громогласное «ура-а-а». Сосновский толкнул Козореза локтем и крикнул: «Успели!» Но радоваться было рано. Это была всего лишь рота НКВД, да и та в неполном составе. Но ее атака ошеломила «бандеровцев». Бойцы в фуражках с синим верхом выбегали из-за деревьев, стреляя на ходу из автоматов, и снова скрывались за деревьями. Действовали они умело, не торчали на виду, перебегали вперед по двое, по четверо. Вот один упал, сраженный пулей, вот еще двое, но «бандеровцев» падало под пулями гораздо больше. А потом заговорили еще четыре пулемета из прибывшего отряда, и бандиты стали откатываться назад, оставляя убитых и раненых.

Буторин нашел Сосновского и Козореза, проковылял к ним и рухнул на траву. Было понятно, что «бандеровцы» откатились назад почти до самой опушки и залегли, видя, что их не преследуют.

– Их слишком много! – вытирая рукавом лицо, крикнул Козорез. – Надо пристрелить Свирида, забрать документы, сколько сможем унести, или сжечь их и уходить.

– Мы не можем уйти, – ответил Сосновский. – У нас приказ. И они не уйдут, ‒ кивнул он в сторону бойцов НКВД. ‒ У них тоже приказ. А еще долг перед родиной. Мы пришли сюда освобождать Украину от оккупантов, так о каком отступлении может идти речь? Там, впереди, пособники фашистов, и они должны быть уничтожены, а доказательства их преступной деятельности, антинародной деятельности должен рассматривать суд, и он должен вынести приговор. Разве может быть иначе?

– Вы украинец? – спросил Козорез и кивнул на бойцов НКВД: – Они украинцы?

– А какое это имеет значение? – искренне удивился Михаил. – Тут есть и калмыки, и белорусы, и татары, и тувинцы, и мордвины, и чеченцы. Эта страна ‒ вся наша Родина, и весь народ ее ‒ наш народ, и мы сражаемся за каждого и за каждый клочок земли.

– И вы будете умирать за Украину, не будучи украинцами, – покачал головой Козорез.

– Смотри, уже умирают! – крикнул Сосновский и показал рукой на убитых бойцов. – И будут умирать до последнего, если надо будет спасать Украину, Белоруссию, Польшу, Австрию, Румынию. Ты пойми, что мы воюем не только за тебя, за украинцев, мы воюем «против»! Против «кого»? Да против общего врага, против коричневой чумы, против нацизма – самого страшного зла на земле. И мы должны сражаться вместе!

А «бандеровцы» снова поднялись и пошли в атаку. Плотный встречный огонь заставил их залечь, но теперь было понятно, что враг перегруппировал свои силы и в лоб наступали не все его бойцы. Часть стала обходить группу Козореза и роту НКВД с правого фланга, отрезая от леса и пытаясь отрезать от территории базы. Буторин стрелял и крутил головой. Сколько же ребят уже потерял капитан Петров. Вон он снова за большим дубом с радистом, что-то кричит в микрофон открытым текстом. Нет, радист убит, а капитан продолжает что-то кричать в микрофон. Вот он пригнулся, и тут же рядом грохнул взрыв. Фуражка слетела с головы командира, но он перекатился на другой бок, схватил с земли автомат и принялся стрелять длинными очередями.

Буторину казалось, что этот бой никогда не кончится. Уже перестали подносить патроны. Некому было их подносить. Он перестал чувствовать боль в раненой ноге, вообще перестал что-либо чувствовать. Мог только стрелять, только наводить мушку на самых ретивых, что слишком близко подбираются к позиции, и снова стрелять короткими точными очередями, экономя патроны.

Но тут на поле боя что-то изменилось. Кажется, «бандеровцы» перестали наступать. Они еще стреляли, но не двигались с места. Но вот грохот автоматных и пулеметных очередей слился в страшный шум, где-то взревели моторы, и «бандеровцы» поднялись и стали убегать, стали разбегаться по лесу, и тут же поднялся капитан НКВД, без фуражки и с окровавленным рукавом гимнастерки, и за ним поднялись и его бойцы, и оуновцы, кто еще мог стоять на ногах.

Буторин вскочил, ухватился рукой за ветку. Но она треснула под его рукой, и он упал лицом в траву. Нога онемела и не слушалась. Сосновский схватил друга и перевернул на спину:

– Ты что, Витя? Ранен?

После прорыва обороны неприятеля танками с десантом на броне в место прорыва стали вводиться все новые и новые силы Красной армии. По небу проносились штурмовики, которые добивали окруженных и отступающих гитлеровцев. Маневренные механизированные группы проходили по дорогам, заезжали в села и деревушки, брали под охрану мосты и переправы. Усиленная разведрота двинулась напрямик через лес и тут от местного населения узнала, что недавно был бой в Старосельском лесу. И вроде бы там засели националисты, закопались в норах.

Старший лейтенант Юрков, связавшись по рации со штабом дивизии, сообщил о намерении проверить сообщение местных жителей и отдал приказ мотоциклистам двигаться вперед. Несколько грузовиков с сотней бойцов и два трофейных бронетранспортера с крупнокалиберными пулеметами, шесть 50-мм минометов отправились в лес.