Боевые будни штаба

Наши войска успешно преследовали противника. На отдельных рубежах он вгрызался в землю, и тогда приходилось вести напряженные бои. Так случилось под небольшим поселком Сурх-Дигора, за которым у врага скопились сотни машин и танков, оставшиеся без горючего Тяжелый бой выдержали наши части. Здесь, в поселке, я узнал о подвиге офицера 10-й бригады И. Г. Кишкина. По рассказам очевидцев, он попал посредине улицы под пулеметный огонь. Не лег, не метнулся за дом, а, выхватив гранату, побежал навстречу вражескому пулемету. Один — в атаку! Гранату он бросил по огневой точке, но и сам упал замертво. На его теле насчитали 38 пулевых ран.

Адъютант старший батальона старший лейтенант С. А. Воронин вспомнил тяжелые бои под Гизелью.

— Тогда выдержали, — неторопливо говорил он. — Шли в атаку под сплошным огнем. Обычно улавливаешь взвизг и посвист от пролетевших рядом пуль и осколков, а там я впервые ощутил, как сильно бьет в лицо от них упругая горячая волна.

Он шел в атаку с одной из рот. Я его спросил:

— Была ли такая необходимость?

Он пожал плечами:

— Никогда не думал об этом. Место свое в бою определяют так: где сложилась трудная обстановка и нет твердой уверенности в успехе — там должен находиться. — И, подумав, добавил: — Надо поддержать дух гвардейцев. Кому же больше, как не командиру, сделать это?

Бесспорно, он прав. Эти люди самые авторитетные и уважаемые в батальоне, за ними всегда смело шли воины на штурм и бились с утроенной энергией. Так же вел себя Воронин и здесь, под Сурх-Дигора.

В боях на подступах к Пятигорску части захватили три десятка пленных, четверо из них были ранены. При допросе один из них с горечью признался, что бросили его, никто не помог, а когда он приподнялся на руки, над головой просвистела пуля.

— Свой стрелял, пытался добить, — сказал пленный.

В первых числах февраля преследование противника закончилось. Были освобождены Пятигорск, Железноводск, Ессентуки, Минеральные Воды, Армавир, Кропоткин. Войска фронта вышли к Азовскому морю. Теперь предстояло очистить от врага низовья Кубани и Таманский полуостров, который удерживала 17-я немецкая армия. Попытка с ходу сбить противника с занимаемого рубежа не принесла успеха. Стало ясно, что без солидной подготовки оборону не прорвать.

Новый командир корпуса генерал И. Л. Хижняк взял меня в поездку по частям. Побывали в 57-й бригаде. После трехдневных напряженных боев бригада овладела большой станицей Кореновской. Достигнутый успех не удалось ей развить. Противник занял подготовленный рубеж впереди Ново-Корсунской и Дядьковской.

С КП одного из батальонов четко просматривались местность и оборона противника. Командир батальона показал рубеж, который занимали роты, огневые точки врага, доложил:

— Готовимся с утра наступать.

Иван Лукич спокойно, по-деловому расспросил комбата о предстоящих действиях, выслушал замысел. На местности генерал показал, как лучше расположить людей, где выгоднее установить пулеметы, куда отвести второй эшелон, чтобы дать воинам отдохнуть и подготовиться к наступлению. В этом и состояла учеба на фронте. Старший передавал свой опыт, учил подчиненных мастерству управлении подразделениями в бою.

На КП находились с десяток бойцов и командиров. Все подвинулись ближе к генералу. У Ивана Лукича была удивительная способность располагать к себе подчиненных. С уважением прислушивались они к его простым и ясным суждениям. А если кто-либо из присутствующих хотел высказать свои взгляды или заботы, то генерал был внимателен и приветствовал инициативу. Конечно, комкор был всегда очень занят, у него много разных больших и сложных дел, но среди них самыми важными всегда оставались встречи с тружениками поля боя.

Возвращались под вечер. По сторонам тянулись разбросанные на несколько километров хутора и станицы, недавно освобожденные нашими войсками.

— Ты приезжал в бригаду на проверку? — неожиданно спросил комкор.

Я подтвердил, что за последние дни дважды был в ней: в первый приезд изучил в штабе порядок ведения журнала боевых действий, а во второй — проверил обеспечение стыков с соседями.

Он не отрицал, что нужно проверять и эти вопросы, но делать это выгоднее в комплексе с другими.

— Почему не заглянул в батальоны и не посмотрел, как организовано закрепление рубежа? — спросил он.

Я пояснил, что на проверку отводилось совсем мало времени и приходилось спешить, чтобы вовремя вернуться в штаб, где ждала другая срочная работа.

— Пользы от такой проверки мало, — сделал вывод генерал. — Нельзя проходить мимо главного объекта — подразделений переднего края.

Машина, преодолев балку, выбралась на ровную дорогу.

Справа в редеющей темноте виднелся курган. Генерал вспомнил свой разговор с одним командиром батальона.

— Я ему толкую, что надо было атаковать опорный пункт в обход, а он мне отвечает: «Зачем обходить, прямо — ближе». Этого офицера война ничему не научила, — с раздражением говорил он. — Такого не беспокоит, какой ценой выполнит задачу. Подобных людей на пушечный выстрел нельзя допускать к должности командира.