Боевые дни

— Вы уж если начали экзаменовать, так хотя бы вопросы потруднее выдумывали. Ленинград находится в СССР.

— Это что за СССР?

Мальчик рассердился.

— Ну, мне некогда, — сказал он, — я пойду.

— Постой, постой, а кто хозяин этого дома и кто хозяин магазина?

— Хозяин дома — ЖАКТ, а хозяин магазина — Петрорайрабкооп.

Иван Иванович задумчиво посмотрел на вывеску.

— Петрорай… рабкооп, — запинаясь, повторил он. — Почему же он свою фамилию без твёрдого знака пишет? Ты его имя-отчество не знаешь?

— Да вы что, псих, что ли? — сказал мальчик. — Ну вас!

И он убежал. Иван Иванович постоял минутку, потом пошёл к трамвайной остановке.

— Скажите, пожалуйста, — вежливо улыбаясь, обратился он к милиционеру, — где тут городовой?

Милиционер вынул записную книжку и сказал:

— Платите штраф, гражданин.

— За что?

— За хулиганство.

Иван Иванович рассвирепел.

— Где тут городовой? — грозно повторил он.

— Вы не смеете оскорблять, — сказал милиционер и взял Ивана Ивановича за рукав.

— Городовой! — заорал Иван Иванович.

Милиционер свистнул. Издали бежал другой милиционер. Дело кончилось бы плохо, если бы не вмешался я.

— Это больной, — сказал я милиционеру. — Не трогайте его. Я доктор Крылов, заведующий больницей имени Жертв Революции.

Иван Иванович с испугом посмотрел на меня.

— Доктор, я ничего не понимаю! Кто этот человек в красной шапке? Почему жертвы революции? Почему нет твёрдых знаков?

— Поедемте лучше в Смольный, — сказал я. — Я вас провожу.

— Да, да! — обрадовался Иван Иванович. — Я хочу к Варваре Платоновне.

Мы сели с ним в трамвай.

Вдруг с улицы послышалась песня:

«Белая армия, чёрный баронСнова готовят нам царский трон…»

— Что это такое? — растерялся Иван Иванович и выглянул в окно.

По улице шли люди с красными знамёнами.

— Куда они идут?

— В Смольный, — спокойно ответил сосед Ивана Ивановича.

— В Смольный? А почему у них красные знамёна?

— По случаю Октября.

— Какого октября?

— Да Седьмого ноября.

Иван Иванович побледнел и схватился за голову.

— Октября, ноября… ничего не понимаю.

— Вот и Смольный, — сказал я.

Иван Иванович попрощался со мной и вышел.

Я спрыгнул с площадки и стал издали наблюдать за ним. Я видел, как он с недоумением смотрел на новую арку у Смольного. Потом он остановился у памятника Ленину и обошёл его со всех сторон.

— Варвара Платоновна принимает? — растерянно спросил он, войдя в подъезд.

Никто ему не ответил.

Иван Иванович быстро побежал по лестнице, но его остановили на площадке в третьем этаже.

— Пропуск, — сказал красноармеец.

— Какой пропуск? Я сегодня здесь обедаю.

— Столовая внизу.

— Ты ошибаешься, братец, — сказал Иван Иванович. — Графиня живёт наверху.

Я всегда обедаю у неё по средам. Я преподаватель истории и географии, статский советник Зуппе. Пусти меня.

Красноармеец преградил ему дорогу штыком.

Тут я подошёл к Ивану Ивановичу и сказал:

— Дорогой Иван Иванович, не спорьте. Графиня Варвара Платоновна давно уже не графиня, а вы — не статский советник и не преподаватель истории и географии. История теперь другая и география другая. Вы проспали в моей клинике одиннадцать лет.

Сегодня мы с Иваном Ивановичем обедали. Когда подали суп, Иван Иванович спросил:

— Что это такое?

— Суп.

Иван Иванович обрадовался.

— Суп? — переспросил он. — Так и называется — суп?

— А то как же иначе? — удивился я.

— Я думал, — сказал Иван Иванович, — что у вас всё называется по-новому.

Так вы говорите, это суп?

— Да, суп.

— А это салфетка?

— Да, салфетка.

— А это ложка?

— Да, ложка.

— А как вы думаете, — сказал Иван Иванович, — дадут ли мне теперь какое-нибудь место? Ну, скажем, почтальона?

— Отчего же, — сказал я. — Но для этого вам надо основательно изучить названия городов и улиц.

— Постараюсь, — сказал Иван Иванович.

И начал грустно есть суп.

ТАНКИ И САНКИ

Я хотел написать для ребят толстую книгу про нашу армию.

Писал-писал, да чернил не хватило; а всего только два сражения описал.

А вот вчера рассказали мне историю — вроде сказки — про красноармейца и про белого генерала.

Я и решил напечатать пока короткую эту историю. Потом, когда у меня чернил будет больше, я напишу книгу про всю Красную Армию.

ГЕНЕРАЛ СЕМИКОЛЕНОВ

Летом 1918 года в казачью столицу Новочеркасск приехал бородатый мужик в валенках и разорванном полушубке.

Он зашёл в один дом и пробыл там три часа. Когда он вышел, на нём были блестящие сапоги, штаны с красными лампасами и новый мундир с генеральскими погонами.

Чёрная сабля звенела у него на боку.

Он сел в экипаж и сказал извозчику:

— Вези меня во дворец к атаману.

Атаман сидел у себя в кабинете и разглядывал карту. Увидев гостя, он вскочил с дивана и закричал:

— Генерал Семиколенов?! Откуда вы?

Генерал Семиколенов рассказал, что он бежал от большевиков.

— Красным скоро конец, — сказал генерал. — У них ничего нету. Заводы не работают, поезда не ходят. За фунт хлеба платят два фунта бумажных денег — вот какие у них деньги.

— А что у них за армия? — спросил атаман.

— Какая же у них армия! Голодранцы, а не солдаты. Сапог у них нету, снарядов нету, командиров нету, ничего нету.

КОЧЕГАР