Боевые паруса. На абордаж!

И хлопает по плечу. Как добрый сосед – или как скользкий тип, который знает, что тебе невыгодно дать ему за фамильярность в рожу, а потом выяснить на загородной прогулке, чья рапира длинней… Никак не узнаешь. До отставки.

Приходится улыбаться в ответ, и он тоже никак не поймет – товарищ стискивает руку или прощелыга, которому нужен только голос. Гость рокочет приветствия и никак не перейдет к делу, задерживая губернатора перед вечерним выходом. Впрочем, лучше бы и не переходил. У губернатора от первых же слов зубы заболели. Ничего, вида не подал. Кивнул в окно.

– Видишь, стоит среди оптовых скупщиков? Бандольеры, красная лента. Рядом пара моряков с тесаками?

– Вон та? – задумался гость. – Да, я ожидал лучшего. Ты же знаешь, молодежь на лицо и фигуру переборчива. Нос бы покороче, подбородок полегче, плечи поуже, грудь повыше… Зато волосы светлые! Может, и сладится.

– Для вас, андалусийцев, все, что не черно, как смоль, светлые.

– Да, и это очень облегчает дело родителям.

– А за отпрыска своего ты спокоен?

– Вполне. Стыдиться нечего. Но прежде всего, я спокоен за плантацию. По слухам судя, девица рачительная. Так что определю-ка старшего сына жить в городе. Присмотрятся, ты их познакомишь по каким-нибудь торговым делам… Ну, тот же сахар. А через полгодика еще разок поговорим. О свадьбе.

Говорит уверенно. Зато пытается выгнуть спину еще прямей. Хотя в парадном одеянии большая проблема – ссутулиться.

– Знаешь, – губернатор задумался, – скоро у тебя и твоего отпрыска найдется чертова уйма соперников, только никому из них не светит. Поверь, если девушка мечтает выгодно выйти замуж, она не учится в университете и не командует боевым кораблем. Донья Изабелла знает, чего хочет. Чего? Не знаю даже я. Но вот скажи – позволишь ты своей невестке ходить в море? Без мужа, кстати.

– Нет. Для замужней дамы это совершенно недопустимо!

– Тогда и шансов договориться у тебя нет. А рассчитывать на страсть… Я бы не стал. Это раз. А во-вторых, на этой дороге найдутся люди, привыкшие, что лучшее решение спора – удар меча.

– Тебе просто нужен капитан, – сердито дернул воротник.

Кривая улыбка в ответ.

– Да нет, я просто честен.

– Если и так, ты не говоришь всего.

– Разумеется. Как думаешь, вот я сейчас выйду на крыльцо – да и расскажу капитану де Тахо, что ты тут ее разглядываешь, стати оцениваешь, как у кобылы. Много будет шансов у твоего отпрыска? А могу и ее лейтенанту-абордажнику рассказать. Человек-гора! Когда этот молодец оказывается на борту, любой корабль сдается сразу. И как он, по-твоему, отнесется к идее потерять капитана, что приносит призовые?

– Вероятно, так же, как и вы… Что ж, я послушаюсь совета. Но запомню, что карман для вашего превосходительства дороже доброго соседства.

Встал, поклонился, вышел, не прощаясь. Оставив дона Себастьяна сидеть и думать: поссорился ли он с другом или потерял голос, будь он неладен!

Самое печальное то, что это наверняка не последняя беседа на подобную тему. Что ж. Остальные услышат только старую поговорку: «При выборе невесты советчики неуместны». Станут нажимать, напомнить им, что в молодости шлюха – в старости сводня. А в роду де Гамбоа не водятся ни те, ни другие! И черт ними, с выборами. Если все пойдет хорошо, недалеко и до королевского назначения. А если плохо – так отставка и поделом выйдет.

История двенадцатая,

об острове Барбадос, городе Спайтстон и ошибке полковника Мэллока

Спайтстон никогда не был столицей острова Барбадос, однако бывали времена, когда этот порт значил куда больше, чем какой-то Индиан-бридж, будущий Бриджтаун. Пусть на юге лучше навигация, зато гавань удобней на севере, да и от ураганов закрывают холмы. Невысокие, но южнее – безлесная равнина. Главное же, большая часть сахарных плантаций находится ближе к Спайтстону. А потому – городу цвести. Опять же, гражданская война! Остров разделен, подобно всей стране. В Индиан-бридж сидит Филипп Белл, роялистский губернатор. И там же, через квартал, – парламент! Не губернатор от лондонского парламента – а свой парламент, островной. Но оттого не менее вредный.

Гражданам Спайтстона больше нравится парламент. Попросту потому, что от короля они ничего доброго, помимо налогов, не видали. А вот плохого – немало. В последний год дошло до того, что королевские приватиры повадились грабить суда, везущие сахар в южные парламентские порты.

Парламенты, что островной, что далекий, лондонский, – заведения, радеющие о процветании колонии. Вот, например, додумались отправлять на остров пленных. Губернатор-роялист не может сделать ничего – ну, разве выкупить иного сторонника короля. Впрочем, он твердолобый епископал, а потому на католиков не тратится.

Вот сэру Роберту Пауэллу и приходится терпеть рабскую долю. Впрочем, тяжесть рабства умерена надеждой хозяина на выкуп от родни плененного роялиста. Как будто, будь у них довольно денег, они б не выкупили его еще на английской земле! Впрочем, фортуна переменчива. Возможно, сыну удастся взять добрую добычу…