Боевые псы Одиума

Превенторы сидели плечом к плечу на мягкой травке, обратив лица на закат, и в молчании заново переживали события минувшего дня. Только эти переживания и отвлекали беглецов от голода. У них имелись при себе страйкеры и пэйнфулы, но об охоте пока никто не заикался. Живности в заповеднике водилось много: по пути сюда Бунтарь и Невидимка несколько раз натыкались на диких коз и оленей, которых раньше не однажды наблюдали, когда те порой приближались к Периферии. Бунтарь осознавал, что пройдут еще сутки, и он без зазрения совести пристрелит какое-нибудь животное, разделает его острым камнем, зажарит на огне, разведенном от молнии того же пэйнфула, и доверху набьет свой пустой желудок плохо прожаренным мясом. Но пока голод был не настолько безудержным, чтобы забыть о преследователях и переключиться на добычу пищи.

– Так о чем ты там размышлял, пока мы бежали? – Невидимка первая нарушила тишину, слегка разбавленную пением птиц и плеском прибрежных волн, однако все равно гнетущую, словно перед грозой.

– Об одной странности, – ответил Бунтарь, довольный тем, что подруга не забыла о неоконченном полчаса назад разговоре. Это был хороший признак: значит, смятение мыслей в голове у Невидимки понемногу сходит на нет, а сама она начинает меньше горевать о прошлом и больше беспокоиться о будущем. В общем, как ей Бунтарь настоятельно и рекомендовал. – Не могу никак понять, почему Автодрайвер опознал во мне сержанта Кэмпбела. Если верить тому лжецу, что выдавал себя за Претора, я убил Кэмпбела на Периферии, когда хотел спасти Смуглянку. Ведь не пройди я опознание, то вряд ли вообще запустил бы двигатель тягача и смог пользоваться его навигационной системой. Это же все-таки военная техника, а не посудомоечный комбайн.

– Впервые вижу, как ты растерялся из-за того, что не можешь что-то объяснить, – заметила Невидимка. – Наверное, и впрямь серьезная загадка. Или же обычная случайность.

– Не думаю, – помотал головой Первый. – Если это и случайность, то слишком невероятная.

– А может быть, ты сделал что-то такое, на что просто не обратил внимание? – предположила Одиннадцатая и уточнила: – Сам всегда говорил, что знаешь об Одиуме гораздо больше, чем ненавидимая тобой Скрижаль. Ты же был в курсе, какую кнопку нажимать, а значит, теоретически мог знать, как запускается и процесс опознания. Ты включил его неосознанно, автоматически, только при этом понятия не имел, для чего он нужен, и потому не запомнил, как это делается.

– Но ведь Автодрайвер опознал меня именно как сержанта Кэмпбела, а не какого-нибудь незнакомого водителя, – напомнил Бунтарь. – Как, по-твоему, это объяснить?

– Ну… возможно, контроль безопасности был не таким уж строгим. Автодрайвер определил, что за пульт управления кто-то сел, и решил, что это прежний водитель.

– Сомневаюсь, – возразил Бунтарь. – Ты же сама видела, как долго Автодрайвер меня изучал. Я уж было подумал, что эта процедура вообще никогда не закончится.

– А потом?

– Что «потом»? – не сообразил Бунтарь.

– Потом ты захотел, чтобы Автодрайвер опознал тебя как водителя, и он это сделал, – пояснила Невидимка.

– Погоди-ка… – Превентор наморщил лоб, припоминая, о чем думал тогда, во время опознания. Не так-то просто оказалось воскресить в памяти такие детали, учитывая, насколько в тот момент были напряжены нервы. – Знаешь, а верно: я забеспокоился, что ничего у нас не выйдет и, разумеется, пожелал, чтобы Автодрайвер поскорее принял меня за своего. Да, именно так оно и было. И ты полагаешь, что все зависело только от моего желания?

– Скорее всего, да. Другого объяснения я не вижу.

– Для женщин порой все элементарно, – хмыкнул Бунтарь. – Стоило лишь мне захотеть, и мое желание тут же исполнилось. Как будто я… Эй!

И в испуге вскочил на ноги, поскольку подруги рядом уже не было. Еще мгновение назад сидела под боком, а теперь ее место пустовало. Остались лишь примятая трава да разложенная неподалеку на солнце униформа. А сама Невидимка исчезла, словно растворилась в воздухе.

– Ты прав: это действительно очень элементарно… – На самом деле никуда она не испарилась, а стояла у Первого за спиной, все такая же обнаженная и прекрасная. – Как пожелала, так и случилось.

– Опять твои глупые шуточки! – возмутился Бунтарь. – Нашла время!

– Это вовсе не шутка, – возразила Одиннадцатая, усаживаясь обратно на траву. – Я лишь пыталась доказать тебе, что можно совершить при помощи желания. Я захотела уйти от тебя незамеченной и ушла, в чем ты только что убедился.

– Вот, значит, каким образом ты внезапно подкрадываешься к людям, – кивнул просветленный Первый, хотя в глазах его читалось откровенное недоверие. – Просто желаешь, чтобы тебя не заметили, и тебя не замечают… Так, что ли?

– Не совсем, – ответила девушка. – Одного желания мало. Если при этом ты будешь пристально следить за мной, то ничего не выйдет. Но когда ты сосредоточиваешься на чем-то другом, тут мне и удается тебя провести. Сейчас я дождалась, пока ты не засмотрелся на закат, после чего сконцентрировалась на том, чтобы уйти от тебя незамеченной, и ушла.