Боевые роботы Пустоши

Я поднимаю голову, оборачиваюсь. Дьюсид обмякла в водительском кресле, уткнувшись лицом в приборный щиток. Вся спина в кровавых ошметках. Защищая нас, она пригнуться не успела. Map молча помогает мне перетащить ее на заднее сиденье, лицо сестры хмуро и сосредоточенно, никаких истерик. К моему удивлению, Дьюсид все еще в сознании, и пока мы ее перетаскиваем, пытается нам помогать, хотя едва шевелит руками и ногами.

Марана остается рядом с ней, а я пересаживаюсь вперед и берусь за управление. Правая ладонь неприятно липнет к джойстику, рукав комбеза набух и потяжелел от пропитавшей его крови, моей крови, но себя латать некогда, да и ранение, кажется, ерундовое, особо не беспокоит. Вопреки опасениям, двигатель оказывается неповрежденным, послушно набирает обороты. Глайдер ныряет в зев туннеля, и я выжимаю из него всю скорость, на которую он способен. Только потом открываю отделение медаптечки, встроенной в приборную панель. Вытряхиваю баллончик с медпеной, затем скальпель – чтобы срезать мешающие части комбеза перед обработкой раны, передаю сестре. Не задумываясь, отдаю подарок Ухана – капсулу с «черным раем». Map, тут же все поняв, заставляет Дьюсид проглотить. Иначе не довезем. Истечет кровью или умрет от болевого шока.

Воздух ревет снаружи, заставляя корпус машины вибрировать, глайдер несется пулей.

Ад остается позади.

На время.

Глава 15

Подведение итогов

Три часа ночи.

Я сижу в глайдере с отключенным освещением, темноту салона слегка разбавляет лишь слабый свет индикаторов на приборной панели. Позиционные огни снаружи тоже погашены, так что за окнами – мрак кромешный. Сижу и жду, когда киберы установят взрывчатку на Рукаве. Расчеты нужных точек выполнил Шутник – если сработает, то тысячи тонн породы в нужный момент обрушатся вниз, в ущелье. И, возможно, погребут хотя бы одного из вражеских роботов. Если они сюда сунутся. А ущелье Двух Рук после этого будет называться, наверное, Безруким. И лет через сто народ начнет гадать, откуда взялось это название.

Кибер-пауки с разными интервалами возникают позади глайдера, проявляясь на фоне кромешной тьмы в режиме инфравидения бледными светящимися силуэтами – стопроцентные бесплотные призраки, подхватывают очередной ящик из багажного отделения и утаскивают к очередной разметке. Когда ящик устанавливался на месте, на схеме, подвешенной в виртуалке лоцмана, загоралась очередная зеленая точка. Работа продвигалась быстро. Но медленнее, чем хотелось…

Впрочем, обратно в РВЦ я не торопился. Я вообще никуда не торопился. Потому что не видел бескровного выхода из сложившейся ситуации. Помнится, Дед как-то сказал, что каждый день нужно стараться прожить так, словно это твой последний день. Потому что этот день и в самом деле может оказаться последним. Я тогда не понимал, о чем он говорит. Вернее, просто не придал значения сказанному. А сейчас я чувствовал это очень остро – что эта ночь может оказаться для меня и всех, кто находится со мной в РВЦ, последней… В воздухе ощутимо витал призрак смерти. Кто-то еще должен был погибнуть, прежде чем все закончится. Так что окружавшая меня темнота вполне соответствовала моему настроению. Сплошной тупик без малейшего проблеска света.

Когда мы вернулись из Ляо, то, естественно, первым делом занялись Дьюсид. В РВЦ любое оборудование – лучшего качества, ее мы спасти успели. Рана была скверной, левая лопатка оказалась полностью раздробленной, а легкое превратилось в решето. Я и сейчас помнил, как Map, сжав зубы, чтобы отогнать дурноту, обрабатывала эту рану в пути, напыляя белоснежный слой исцеляющего вещества поверх окровавленной, истерзанной плоти. Мне и самому тогда стало худо. Очень неприятное ощущение. Жуткая рана. Лучше не вспоминать, а то прямо мороз по коже…