Бог-близнец (СИ)

— Жаль, Сара, так бы хорошо с тобой было поехать. Мы вот даже спрашивать не стали — позвонили по дороге. Шеф поругался, но других таких специалистов в Бранденбурге нет — не Берлин.

Тут подошёл и Марк. Едва поздоровавшись с Мигелем, передал ему ключи от машины, помахал приветственно рукой Саре.

— Дорогая, смотри, минут через десять надо будет идти. Мы же теперь — паломники.

Слова смутили Фриду. Её муж повернулся к Азимову с плохо скрываемой наигранностью улыбки:

— Ну, помнишь, как обращаться с машиной?

Мигель вздохнул и спокойно, легко улыбаясь ответил:

— Да, конечно. Мы перешли на жизнь пешеходов всего пару лет назад. Как стали родителями.

— Вот и отлично, а то мало ли, неудобство доставим просьбой.

Фрида с Сарой посмотрели друг на друга с пониманием и извинением за супругов.

— Ладно, Сара, Мигель. Нам пора бежать, а то еще к поезду не пропихнёмся.

— Счастливого пути! Желаю скорейшего благословения!

— Спасибо! Мы вам привезём кусочек!

Марк подхватил чемодан на колёсиках, и они двинулись по улице к вокзалу.

— Может хватит уже с ним бодаться?

— Просто он меня бесит.

Этот разговор повторяется у них после каждой встречи с Азимовыми. Марк и Мигель очень похожи характерами, увлечениями, любят одни и те же фильмы, музыку. Но Азимовы остались работать в столице Центральной Германской Территории, считаются более квалифицированными специалистами, хотя все учились вместе. Ещё Мигель стройнее и красивее. Успешнее мужа Фриды во всём. Не было такой сферы, где Марк превосходил Азимова. Только немного, на маленький шажок, но отставал.

— Ради меня. Она моя любимая подруга.

— Ну я же его не бью при встрече?

— Не порти настроение перед Явлением.

Остаток пути они прошагали молча.

***

Ксений постучал в массивную лакированную дверь кабинета директора и тут же вошёл. В помещении светло. Вопреки привычке, Екатерина Ореевна свернула все жалюзи и даже приоткрыла одно окно, впустив теплый мягкий воздух. За Т-образным столом, помимо неё самой, расположились двое гостей, мужчина и женщина, в одинаково строгих и тёмных костюмах. Сама же глава университета, хоть и одела чёрное, но изящно украсила наряд драгоценной брошью и выбрала блузку с пышным воротником. Киреев уже мысленно к пенсии готовится, а его начальница и одногруппница цветёт и украшает собой их альмаматер.

— Добрый день, Екатерина Ореевна, коллеги.

Гости встали. Мужчина протянул руку.

— Максим Алексеевич.

— Снежанна Майкловна, — кивнула другая гостья.

— Присаживайся, Ксений. Тут наши коллеги из департамента образования пришли с предложением к тебе. Полагаю, не откажешься.

Последние слова уже не раз доводилось слышать. Значит, придётся всё равно согласиться. Хотя покобениться можно.

— Что ж, слушаю.

— Ксений Савельевич, — начала гостья. — К нам поступил запрос из Москвы…

— Ого! Из самой Москвы!

Киреев поймал на себе злой взгляд начальницы. Но Снежанна Майкловна не подала виду. Это раззадоривает.

— Да, от отца Иоанна. Это верховный сановник Московской территории.

Ксений чрезмерно-яро закивал.

— Вы уже, наверное, в курсе что случилось…

— Ах… Что-то случилось?! Что-то плохое!?! Я не в курсе! И студенты, то-то смотрю, такие странные сегодня на лекции: головы понурили, некоторые плачут…

Раздался резкий удар ладони по столу. Заговорила директриса.

— Премия.

— Что — премия? — спросил Максим Алексеевич.

— Нет её. Бывает есть, если работник хороший. А иногда пропадает. Представляете, Ксений Савельевич?

— Представляю. Премия это хорошо.

— А не тратить время таких прекрасных гостей, у которых и без тебя дел полно, еще лучше. Извините, так неожиданно про премию вспомнила, что аж по столу хлопнула, извините.

— Так вот. В связи с Явлением вас, как одного из самых известных в мире еретиков…

— Публичных, — поправил Ксений, но сразу осёкся, опасаясь гнева Екатерины Ореевны. Черту последнего предупреждения он уже перешёл.

— Да, можно и так сказать. Так вот. Вас просят приехать к Богородице.

— Что? Можете еще разок повторить?

— Вас, Ксений Савельевич, сановники просят прибыть в Москву. На встречу с Богородицей.

Повисла пауза, во время которой Ксений несколько раз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Такого он не ожидал.

— К великому, пожалуй, сожалению. Я откажусь. От столь. Привлекательного. Предложения, — он взглянул на начальницу. — И даже премия этот вопрос не решит.

— Но позвольте, — вмешался Максим Алексеевич. — Вы там будете почётным гостем.

— Почётным клоуном! — всё, сдерживаться дальше не получилось. — Вы мне в лицо решили плевать?! Я — еретик, я ненавижу Бога и ваши грёбанные Явления! Вы не имеете права меня тянуть на них! Сам Он указал мне, что я не обязан!

Гости подскочили. Ксений уже начал стучать портфелем по столу, брызгать слюной, его лицо раскраснелось. Директриса спешно вывела чиновников в коридор, закрыв за собой дверь. Вернувшись через пару минут, она обнаружила еретика с почти докуренной сигаретой. Он тут же её выкинул в окно и достал другую. Краснота постепенно сходит с лица.

— Суки. Уроды. Мрази. Ладно они, им положено. Но ты-то как могла!