Бог Лезвий

Он сел за стол, стараясь не ловить взглядом зад Роксаны, что было чертовски трудно – когда готовила, Рокси крутилась буквально повсюду.

Тед вздохнул.

Она повернулась к нему, держа в руке тарелку, на которой лежали яичница и бекон, поставила ее перед ним, и они обменялись улыбками. Выскочили тосты будто по команде – и как у нее получалось так подгадывать время? Подцепив тосты вилкой, она подвинула их ему. Следом на столе появились кофе и масло. Перед ней же была только чашка с кофе. Как обычно, себе она готовила после его ухода.

Порой Тед чувствовал вину перед ней. У Рокси было высшее образование, но каждое утро она готовила ему, как официантка в грошовой забегаловке. А все, что было у него, – среднее образование и дерьмовая неблагодарная работа, на которую он устроился в двадцать лет. Если бы захотел сменить ее сейчас, его бы никуда не взяли. Теперь везде нужен колледж – по меньшей мере шестьдесят часов.

На самом деле, это ему следовало бы готовить Рокси завтраки, а ей – бегать на работу каждое утро, одевшись в стильный деловой костюмчик, который ей чертовски шел бы. А так у нее даже нет возможности надеть что-то более эффектное, например, платье. Ни денег, ни повода…

Жизнь в пригороде, в доме, где его большую часть времени не было, с мужчиной, который, возвращаясь, оказывался слишком вымотанным, чтобы делать что-то еще, не шла такой умнице и красавице. Еще хуже было то, что работа Теда с каждым днем становилась более постылой и утомительной.

А теперь еще Ларри.

Чокнутый Ларри! В дорожном патруле он до сих пор держался лишь божьей милостью да с протекции друзей в верхах (господи, откуда у такого типа друзья?).

Вчера, первый день дежуря вместе, они чуть не подрались. Парень оказался даже хуже, чем ходившие о нем слухи. Сначала он спрашивал его про политические взгляды, и, когда Тед назвался демократом, Ларри обозвал его «вшивым комми»; затем доставал его расспросами о том, как Тед относится к «ниггерам, латиносам и макаронникам», и когда тот сказал, что все эти прозвища находит оскорбительными, подвергся ликбезу минут на пятнадцать о том, что «уважающие ниггеров утырки просрали всю страну подчистую».

Если и сегодня предстоит то же самое… Как жаль, что сукиного сына нельзя просто прихлопнуть по-тихому, сгрузить в канаву и с поникшим видом объявить: «Коллега трагически погиб при исполнении»! Нет, придется по всей округе гоняться за психом – в одной машине с психом другим.

– Тебе понравился завтрак, лапа? – спросила Рокси.

– Да, очень! – улыбнулся Тед.

– Ты немного хмурый.

– Это не из-за еды, а из-за Ларри.

– Неужто он такой непереносимый?

– Непереносимый – мягко сказано.

– Ох, жаль.

– Когда снова выпадет одиночное дежурство, буду петь и плясать. Когда-то я даже хотел, чтобы был напарник, но такой, как Ларри, – увольте. Когда узнаю, кто посадил меня с ним, все в лицо скажу.

– Думаешь, эти люди еще на свободе, Тед? Те, что убили Вимиса?

– Да, их не поймали. Думаю, они где-то в Луизиане. Округа́ прочесаны от и до.

– Тут много проселочных дорог.

– Это, конечно, да. Если им хватит ума спрятаться где-нибудь и не паниковать, они могут быть где-то здесь. Но я сомневаюсь.

– Его просто убили без причины.

– Какие-то чокнутые. Жаль, что им не Ларри попался под горячую руку.

– Тед, зачем ты так!

– Прости. Но если не они хлопнут Ларри, то я.

– Ты неисправим. Машину отследили?

– Вышло довольно глупо. Вимис сообщил номер прежде, чем его застрелили, но произошел какой-то компьютерный сбой, и имя владельца мы не узнали. Они даже не могут найти его в записях. Ничего подобного раньше не случалось, насколько я знаю.

– Подумать только, умер ни за что ни про что.

Тед чувствовал, что, говоря это, Рокси думает, что так могло произойти и с ним.

– Эй, Рокс. Никто не снесет мне голову. Я подумываю уйти из полиции.

Она оторвала взгляд от чашки с кофе.

– Я пока не знаю, чем буду заниматься, но как только определюсь – уйду.

– Но тебе нравится эта работа.

– Давно не нравится.

– Ты сейчас так говоришь, а потом…

– Нет. Не знаю почему, но, проснувшись однажды утром, я больше не ощущал себя рыцарем в сияющих одеждах, идущим творить добрые дела.

– Это пройдет.

– Боюсь, что нет. То было не месяц назад и даже не два. С тех пор каждый день становится хуже. Может, я просто сделал для этой работы все, что мог, не знаю. Больше не чувствую себя нужным. Пропал азарт. Мне больше не нравится эта работа, вот и все.

– Ты правда собираешься уйти?

– Правда.

– Ты говоришь это не потому, что…

– Нет, дело не в твоих словах. Просто я хочу бросить курить, иметь человеческий график и жить как нормальный женатый мужчина. Завести детей и не волноваться о том, что меня кто-нибудь убьет, прежде чем я к ним доеду. Просто вести обычную жизнь. Как только я найду замену, с полицией будет покончено.

– Еще не определился с новой работой?

– Нет.

– Я могу вернуться на свою, пока ты думаешь.

– Об этом позаботимся позже. Я могу совмещать раздумья и дело.

Она улыбнулась.

– Ешь завтрак, пока не остыл.

Тед улыбнулся ей в ответ и приступил к трапезе.

* * *

Он снова чистил зубы, когда услышал Роксану с кухни:

– Ларри приехал.