Бог Лезвий

Разве когда-нибудь и кому-нибудь удавалось построить целый дом за одну ночь? Не могла же вся эта старая на вид, потрепанная погодой готическая отделка изначально быть такой? И, если на то пошло, почему никто не видел, чтобы новые жильцы входили или выходили из дверей дома? Он простоял неделю, а в него так никто и не заехал, на лужайке не красовалось извещение о продаже, в газете не мелькали объявления об аренде – мужчина-водитель лично проверил. Конечно, добрую часть тайны можно списать, если права его жена.

– Ты старый идиот, Гарри, – сказала она. – Этот дом просто перевезли сюда и поставили на новый фундамент. А заехать жильцы могли бы аккурат когда мы сидели на крыльце да на небо глазели. В нашем возрасте нормально многое не замечать.

Гарри сжал зубные протезы так сильно, что с верхних коронок посыпался тальк – и сообщил салону машины:

– Что ж, Эдит, может, ты и постарела, стала невнимательной, а я покамест нет.

Не так уж он стар, чтобы не заметить перемен по соседству. Не обратить внимания на то, как все дома поразил недуг упадка. И в том, что виной всему новый дом, Гарри почти не сомневался. Оставалось понять, как именно – и что с этим можно сделать.

В свете фар мелькнула какая-то фигура. Гарри вжал педаль тормоза. В ответ на маневр шины недовольно взвизгнули.

Пожилой лысоватый тип возник в окне с водительской стороны и склонился к Гарри.

– Лем! Ты что, с жизнью хочешь распрощаться?

– Черта с два, Гарри. Просто решил прийти и спалить этот дом к чертям.

– И ты тоже?

– Ну, я заметил, ты за ним следишь. Думаешь о том же, что и я, да?

Гарри смерил Лема настороженным взглядом.

– И о чем я, по-твоему, думаю?

– О том, что от этого чертова новичка добра не жди и нужно что-то с ним делать, пока вся округа не легла руинами.

– Ты заметил, что стало с домами?

– Любой дурак с глазами и очками поверх них заметит, как тут все плохо.

– Но почему?

– Какая, к черту, разница, почему. Пора вмешаться. У меня тут спички и смесь для розжига…

– Одумайся, это форменный поджог. Слушай, забирайся в машину. Мне неуютно торчать на улице одному.

Лем оглянулся на дом.

– Мне тоже. Мурашки по коже от одного вида.

Обойдя машину, он забрался внутрь. Гарри проехал квартал и припарковался на пересечении двух улиц. Лем достал трубку и стал ее набивать. По салону «форда» расползся пряный аромат корицы.

– Когда-нибудь рак заработаешь, – заметил Гарри.

– Мне девяносто, друг. Если раку я нужен, ему бы поторопиться.

Гарри хмыкнул. Определенная логика в этих словах была. Месяц назад Эдит принудила его бросить курить – в целях «оздоровления».

Покопавшись в нагрудном кармане, Лем разжился флягой, свинтил с нее пробку и отложил трубку, выпустив ту из захвата старых зубов.

– Твое здоровье, – произнес он.

Гарри принюхался.

– Это что, виски?

– Сливовая настойка, – криво усмехнулся Лем.

– Так я тебе и поверил.

– Ну и не верь. – Запрокинув голову, Лем сделал щедрый глоток. – Заряд бодрости на весь день!

– Ну-ка, дай и я попробую.

Гарри отпил из фляги и вернул ее Лему. Тот завинтил крышку, спрятал ее обратно и снова взялся за трубку.

Они оба непроизвольно посмотрели в зеркало заднего вида, где четко отражался дом. Гарри подумал, что островерхая крыша слишком смахивает на карикатурную ведьмовскую шляпу, попирающую лунный шар.

– Нынче ночи светлые, – дрогнувшим голосом протянул Лем. – Боже, Гарри…

– Я вижу. Вижу.

Старый дом сотрясала дрожь – он двигался.

Он повернул свою… голову? Похоже, да – другими словами зрелище было не описать. Дом – или монстр, внешне его напоминавший, – оказался довольно подвижным и гибким. Два окна второго этажа больше не смотрели через улицу – теперь они взирали непосредственно на улицу, в сторону Гарри и Лема. Затем голова сделала еще один поворот, в другом направлении: так осторожный пешеход, готовящийся перейти оживленную дорогу, осматривается – нет ли поблизости лихача. Движения дома-монстра сопровождались протяжными скрипами – как если бы старое дерево гнулось под порывами сильного ветра.

– Гос-споди, – выдохнул Гарри.

Дом встал, выпростав из земли толстые курьи ноги, покинул котлован и начал пересекать улицу. На обоих торцах его окна распахнулись, а две суставчатые конечности словно выросли из них, до поры спрятанные где-то в недрах. В отличие от колончатых ног солидного обхвата, эти руки были тонкими, растущие из них пальцы смахивали на дубовые ветки.

– Оно тащится к моему дому! – возмущенно произнес Гарри.

– Да замолчи ты! – шикнул Лем. – Слишком громко говоришь.

– Как же Эдит! Она внутри!

– Эдит он не тронет, – помотал головой Лем. – Бьюсь об заклад, ему нужен дом, а не жильцы. Смотри!