Бог одержимых (сборник)

Кусинский напоминал Никиту Сергеевича Хрущёва из старинной кинохроники: невысокий, плотный, улыбчивый, с заметной посреди тёмных волос розовой залысиной.

— Не, ну "кулибины", мать вашу! — с фальшивым воодушевлением восклицал он, смахивая пот с макушки и поминутно вытирая ладони о свои необъятные бёдра. От этого на светлой материи оставались тёмные полосы, и брюки выглядели неряшливо. — И вот эти, значит, "мышинки" шпионят на моих землях?

Он пошевелил носком припорошенной пылью обуви "черепашку", будто и в самом деле примеривался пнуть пойманного шпиона и диверсанта.

— Кристина, посиди пока в машине, — сказал Леонид жене.

Кусинский дёрнулся было что-то сказать, но Тинка уже уселась на пассажирское место "восьмёрки" и захлопнула дверь.

— Почему же "шпионят"? — пожал плечами Леонид. — Обычная апробация перед пуском в серию. И это не наша инициатива. У нас предписание…

Он уже почти успокоился. Было понятно, что покойники из катакомб к этому недоразумению отношения не имели. Тинка в машине, какая ни есть — безопасность. Поговорить с ней пока не получилось, но, судя по её невозмутимости, всё в порядке.

Зря беспокоился. Как только "Хрущёв" разберётся в ситуации, они сразу уедут. Наверное, придётся сразу к Герасимову. Однако странные полигоны он выбрал. Там — люди стреляются, здесь — феодал какой-то…

— Показывайте, — приказал "феодал". — Что ещё за предписание?

Леонид с готовностью протянул исполкомовское направление на апробацию.

— Так, — сказал Кусинский. — Подписал Герасимов. Это кто такой?

— Не знаю. Человек из кабинета.

— Какого? — спросил Кусинский.

— Высокого, — ответил Леонид. Присутствие троих охранников в чёрных очках способствовало терпению, но допрос под палящим солнцем действовал на нервы. — На седьмом этаже, где-то посередине коридора, справа, если идти от лифта…

— А вот мы сейчас узнаем, что за птица твой Герасимов, — пообещал Кусинский и вытащил мобилу.

Леонид пожал плечами. Было жарко. В машине окна опущены, да и сама "восьмёрка" в тени, но всё равно Тинке должно быть не сладко в этой духовке…

— Сергей? — закричал в трубку Кусинский. — Приветствую. Да, я. Ничего, нормально… путём… всё, умолкни! Я тебе звоню, значит, мне нужно. Вот. Это правильно. Ты мне скажи, кто такой ГерасимоВ А. В.?

— Алексей Викторович, — подсказал Леонид.

— Алексей Викторович, — немедленно уточнил в трубку Кусинский. — На седьмом этаже… Управление земресурсов? Техотдел… А ты не можешь мне сказать, за каким хером… нет. Не нужно. У тебя вертушка под рукой? Ага. Ты меня на него переключи. Да. Я сам с ним говорить буду…

Кусинский в очередной раз вытер рукой пот с лысины и провёл влажной ладонью по брюкам.

— Алексей Викторович? Кусинский беспокоит. Да. Фермерский концерн "Крестьянский край". Ага. И депутат в том числе. Ты Иванковых знаешь? Да, верно. Кристина и Леонид. У тебя работают? А теперь скажи мне, Викторович, что они делают на моей земле? Испытания? А почему меня не поставили в известность? Что ещё за уведомление? А ну, обожди!

Он отнял трубку от красного влажного уха и рыкнул одному из бойцов:

— Ринате звони, быстро. Пусть в приходном журнале поищет уведомление облисполкома. На этой неделе… — и опять в трубку. — Даже если есть такое "уведомление", на каком основании нарушается моя депутатская неприкосновенность? Действия твоего отдела расцениваю как розыскные мероприятия на моей территории и, будь уверен, сегодня же жалоба на твой произвол будет на столе у Федорчука…

Боец, шептавшийся в стороне со своим телефоном, поднял руку, привлекая внимание, а когда поймал взгляд хозяина, кивнул. Кусинский чуть поморщился, но тон не убавил:

— Потому что так не делается! Ты меня слушай! Подсылаешь ко мне детей со своими игрушками… да охране плевать на твоё уведомление! Ты хотел, чтобы их застрелили? — Леонид вздрогнул. — Три пожара за пять лет! У меня рапс сохнет, твою мать! Через две недели — уборка. Если рипак вспыхнет, вся область до осени тушить будет! Да ещё Истин под боком. Посёлок спалить хочешь? Десять тыщ душ запиши себе на лбу, бумажная твоя душа! Поимённо!

Он опустил руку с телефоном и совсем другим тоном спросил:

— Обедать будете?

Леонид почувствовал, как Тина перевела дух.

— Нет, спасибо, — сказал он. — Недавно, знаете ли, обедали.

— Чувствуется, — равнодушно сказал Кусинский. Было заметно, что он уже думает о чём-то другом. — Надеюсь, чеснок было чем заесть?

Леонид сделал шаг назад.

— Не смущайтесь, молодой человек, — ухмыльнулся Кусинский. — Меню молодых семей, промышляющих наукой, для меня давно не загадка. А с наукой мы дружим. Да-с! Две тысячи тонн рапсового масла в год! А из масла гоним дизельку. Пойдёмте, покажу наше производство.

— Нет, — покачал головой Леонид. — Нам нужно ехать.