Бог огненной лагуны

– Да, он в «Юзере» после этого еще как-то раз появился. По-моему, в этот понедельник вечером. Выглядел хреново, как будто у него собирались дергать сразу все тридцать два зуба без наркоза. Ко мне подошел, спросил, как жизнь, как дела. Ну, так, поговорили и обо всем сразу, и ни о чем конкретно. Хотя, мне показалось, он собирался сказать что-то очень серьезное и важное, но почему-то так и не решился. Быстро засобирался и уехал. Ну а мне его вдруг что-то жалко стало. Думаю, надо как-нибудь позвонить ему, что ли, а то или траванется, или в петлю полезет. Утром в среду звоню, а по его мобиле отвечает какой-то мужик. Оказалось, это больница. Сказал, что вечером Илью сбила машина, и он попал в реанимацию без надежды на выход из комы. Мне от такой новости стало аж не по себе.

– Номер Ильи с собой есть?

– Да, вот в телефоне... Записывайте.

– Говори, я запомню, – сказав это, Гуров внезапно резко обернулся назад и быстро осмотрел зал кафе.

– Что с вами? – удивленно спросил Клим, глядя в ту же сторону.

– За нами кто-то наблюдал. Причем, смотрел очень недобро. Ты не заметил, за тобой эти дни слежки не было? И вообще, чего-то необычного замечать не доводилось? – Гуров еще раз быстро оглянулся.

– Да нет, ничего такого не замечал... – Клим пожал плечами. – А как вы это почувствовали? Ну, чужой взгляд?

– Поработал бы сыщиком столько лет, как я, может, еще лучше моего стал бы такое улавливать. – Лев усмехнулся. – А ощущение чужого взгляда словами не передать. Это все равно, что глухому объяснять, как звучит нота до или ре.

– Мне, что ль, тоже в сыщики податься? – Клим вопросительно посмотрел на Гурова. – А то устроился супервайзером в гипермаркет – скоро крышей тронусь. Вроде и платят неплохо, но такая нудьговая работа... Надо будет на досуге подумать.

– Подумай, Клим, подумай. – Гуров выглядел озабоченным. – Но пока что, мне кажется, тебя нужно элементарно обезопасить.

– То есть?!

– Я думаю, слежка была не за мной, а за тобой. И не с самыми лучшими намерениями. Ты не смог бы недельку отсидеться дома, не выходя на улицу?

– Сложно... – Клим побарабанил пальцами по столу. – С работой-то как быть? У нас и заболеть проблема. А тут...

– А тут – на кону твоя жизнь. Дошло? Наверное, лучше потерять работу, чем голову. Тем более что ты от своего трудоустройства не в восторге. Разве не так?

– Вы считаете, все так серьезно? – Теперь тень тревоги отразилась и на лице Клима.

– Более чем. Ты сюда как добирался? На маршрутке? Тогда давай-ка отвезу я тебя домой и провожу до дверей квартиры. Иначе тебя могут подкараулить и в подъезде.

Минут через пятнадцать, доставив Клима домой, Лев позвонил по номеру телефона Ильи. Откликнулся женский голос, в котором звучали безмерная усталость и тоска. Гуров сразу же понял, что это кто-то из близких родственников. Скорее всего, мать пострадавшего. Женщина, горестно вздыхая, согласилась встретиться в вестибюле больницы, где она теперь дневала и ночевала.

Прибыв в Логино, Лев разыскал клинику, расположенную в окружении старых сосен и тополей. Несмотря на сырую осень, местность здесь смотрелась очень живописно. Найдя на территории больницы хирургический корпус, где размещалась реанимация, Гуров вошел в просторный вестибюль и снова набрал на сотовом тот же номер. Через несколько минут со второго этажа спустилась худенькая женщина с усталыми глазами, под которыми залегли глубокие тени.

Они присели на диван у большой пальмы в кадке, и женщина слабым, прерывающимся голосом рассказала историю своего сына.

Еще со школы Илья Курепов увлекался компьютерной техникой. Год назад он купил себе какой-то наикрутейший компьютер, от которого не отходил сутками. Он с детства был довольно замкнутым. Таким был и в школе, и в университете. А потом с какого-то момента он вдруг стал совершенно нелюдимым. Попытки матери познакомить его с кем-нибудь из своих студенток – она работала преподавателем престижного частного вуза – в надежде, женив Илью, хоть этим его как-то «очеловечить», оказались напрасными. Илья игнорировал все и вся ради компьютера и еще чего-то непонятного, что вошло в его жизнь и завладело всем его существом. Мать чувствовала, что над ним довлеет что-то очень опасное, но попытки что-либо выяснить постоянно упирались в глухую стену молчания.

Около полумесяца назад с ним произошло что-то и вовсе скверное. Что именно – мать не понимала, но постоянно видела своего сына угнетенным и подавленным. Не радовало даже то, что он, вопреки своему обыкновению, неожиданно начал посещать какие-то молодежные вечеринки, бывать в ночных клубах и молодежных кафе. После каждой из таких поездок он возвращался чрезвычайно напряженным, натянутым как струна, в любое мгновение готовая лопнуть...