Бог примет всех

– Знаю, знаю, – словно шутя, ответил ей Иван Ильич. – Вот придут, начнут дачи и дома грабить. Это они хорошо умеют. А твой папаша давно на наш дом глаз свой положил.

– А почему именно дачников и богатых грабить? – переспросила она хозяина.

– Потому, Граня, что все дачники люди богатые, поняла или нет? Вы ведь вроде тоже не бедные? Дом есть, корова.

– Поняла. А мужики у нас в поселке тоже не из бедных будут. Вот, Сивко той осенью одного вина продал на сто двадцать тысяч рублей. У многих есть живность: коровы, овцы, свиньи. Вот вам до них еще далеко, живете старыми запасами…

– Нет, соседка, твои мужики не считаются богатыми. Скорей всего они середняки по меркам большевиков.

– Да это почему же? Вот у моего отца – две лошади, две коровы, гуси, три хряка, десятка два барашков. А что есть у вас? Ничего! Да и питаемся мы с вашим столом не сравнить. Теперь только мужики и богаты…. Вот вы врач, а что у вас есть?

– Ты неправа, Агрофена, – вступаясь за отца, произнесла Нина. – Мой папа доктор, он людей лечит, в том числе и твоего отца. А большевизм и заключается в том – грабь, хватай, что плохо лежит, не упускай своей выгоды. Для них нет людей, а только классовая борьба.

– Это ты что так разошлась, Нина? – опять со злостью произнесла соседка. – Вот придут большевики и сразу разберутся, кто для них враг, а кто друг. Платите за молоко, мне идти нужно.

Иван Ильич, достал из кармана портмоне и отсчитал ей деньги.

– Папаша велел сказать, что с завтрашнего дня молоко станет дороже.

Жена хозяина дома, всплеснула руками.

– Как так? И сколько же будет стоить ваше молоко, Агрофена?

– Вдвое дороже…

– Нет, мы столько платить не можем, – тихо произнес Варшавский. – Пейте свое молоко сами…

– Дело ваше, – произнесла Агрофена и направилась к выходу. – Вам не нужно, думаю, что большевики от молока не откажутся.

Она вышла из дома, с силой захлопнув за собой дверь.

***

– Мама! Ты не заметила, как опустел наш поселок? – произнесла Нина, входя в дом. – Похоже, вся молодежь подалась в горы. Говорят, что белые объявили мобилизацию в добровольческую армию, вот они и разбежались.

Иван Ильич громко засмеялся.

– Вы видели этих чеченцев из «Дикой дивизии»? Их для этого и прислали, чтобы они выловили всех этих дезертиров. Да, положение с каждым днем осложняется. Говорят, что большевистские агитаторы появились и у нас в поселке. Кипит все, скоро каждый будет рвать на себе рубашку, доказывая, что он не сторонник белой гвардии. Осталось совсем немного. Красная Армия уже около перекопа. В Севастополе тоже не спокойно, я слышал, матросы бунтуют…

– А как же союзники? Они же обещали высадить свой десант в Феодосии…

– Какой десант, милая. Высадили они его не у нас в Феодосии, а в Константинополе.

– Господи, что творится в этом мире! Неужели наши союзники бросят нас на произвол! Мне сегодня сказали, что французы уже оставили Одессу…. Вот придут большевики в Крым, что будет с Евгением? Где он сейчас?

– Надо думать, было раньше. А он, за царя, за родину, за веру…. Где сейчас эта родина, вера? Молчите? Вот и я не знаю…. Всех предали и бога, и царя, и веру…. А ведь крест когда-то целовали. Вы знаете, а я горжусь своим сыном, он верен присяге, которую принимают только один раз в жизни.

– Ты же знаешь, Иван Ильич, что Евгений человек совершенно аполитичный. И зачем он пошел в это военное училище, сейчас бы сидел дома, пил чай с вареньем. Нет, не мог он сидеть дома, ему на войне лучше, там и люди чище. Что сейчас с ним? Где он?

Сильный стук в дверь заставил всех вздрогнуть. Блеснули золотые погоны, молодой, до боли знакомый голос произнес:

– Мир вам! Здравствуйте, мама, папа и Нина! Что не узнали своего сына, брата?

– Женя!! Откуда ты? Мы только что о тебе говорили и вдруг….

Все вскочили и бросились ему на встречу. Чисто выбритый, с тонким обветренным лицом, он стоял в дверях, улыбаясь своей обворожительной улыбкой.

– Вот я и дома, – произнес он, снимая с плеч башлык. – Вижу, что не ждали. Наш полк отвели на отдых в Джанкой, вот я решил навестить вас. Скажу сразу, я ненадолго, утром уеду обратно.

– Пойдем за стол, наверное, есть хочешь Женя? – потащила его к столу сестра. – Как ты добрался?

Евгений улыбнулся.

– Все хорошо, сестренка, все обошлось. Ты знаешь, оказывается у вас тут, работают «товарищи». Сейчас, когда я ехал к вам, была погоня. Контрразведка накрыла шайку в одной из дач. Съезд какой-то проводили, подпольный. Кого-то взяли, кто-то бросился бежать. Еду я, вдруг двое из кустов с наганами ко мне. Один выстрелил, но не попал. Ну, я его двумя пулями и зацепил.

– И что с ним?

– Не знаю, Нина. Пусть контрразведка разбирается с ними.

Она внимательно посмотрела на брата. Что-то в нем появилось новое: он явно загрубел, движения его стали какими-то резкими, а поведение – развязанное. Он так не принужденно и свободно говорил о том, что подстрелил человека, словно рассказывал о своей охоте на зайцев.

– Ого, какой вояка! Лучше расскажи нам, как дела у вас в армии? Какое политическое настроение? Скажи, за что сражаются твои товарищи и друзья?