Бог, Рим, народ в средневековой Европе

Существуют еще весьма примечательные термы Аполлона Бианского[182], которые до сих пор находятся в Риме. Аполлон Бианский изготовил их с помощью удивительного адского искусства, смешав в бронзовом сосуде серу и черную соль; готовую купальню он растопил одной священной свечой и поддерживал в ней жар с помощью постоянно горевшего огня. Эту купальню я сам видел, вымыл в ней руки и, заплатив за вход, отказался там купаться из-за зловония серы.

XI. О театре в Гераклее

Не стыдно отнести к необыкновенным памятникам замечательный театр в мраморной скале в Гераклее. Он высечен таким образом, что все помещения, все сиденья по кругу, все выходы и входы представляют единую каменную массу. Все это творение стоит на шести раках, высеченных из той же скалы. Там никто — ни наедине, ни в компании с другим — не может ничего сказать по секрету, чтобы этого не услышали все сидящие вокруг.

XII. До сих пор мы говорили о том, что особенно достойно восхищения. Теперь же я немного расскажу о мраморных скульптурах, которые были либо уничтожены, либо искалечены св. Григорием, в первую очередь о той, что особенно красива.

XIII. Эту статую римляне посвятили Венере, изобразив ее нагой, как она, согласно мифу, предстала Парису в безрассудном состязании с Юноной и Палладой[183]. Глядя на нее, легкомысленный судья и «молвил, богинь рассмотрев: Лучшая — Матерь Любви»[184]. Этот образ из паросского мрамора высечен столь искусно, что кажется живым творением, а не статуей: кажется, будто она стыдится своей наготы, краснеет лицом, а глядящему сблизи чудится, будто под снежно-белыми губами бежит кровь. Хотя она стояла в двух стадиях[185] от моего жилища, я трижды приходил смотреть на нее, словно ее несказанная красота притягивала к себе неведомой магической силой.

XIV. Недалеко отсюда есть мраморные кони невероятного размера, искусной работы. Говорят, что это изображения первых математиков[186]. Этими конями их наградили за смекалку.

XV. Рядом с ними, под двумя арками, лежат мраморные статуи двух старцев, каждая 40 футов[187] в длину. Одного из них называют Соломоном, другого — изображением Отца Либера[188]. Тот, кто считается Вакхом, держит в руке лозу, а Соломон — скипетр[189].

XVI. О дворце Рогатых

Неподалеку от этих статуй стоит дворец Рогатых — просторная и очень высокая постройка, внутри которой множество скульптур и все — с рогами. Одна из них далеко превосходит остальные по размеру и зовется Юпитером Песчаным[190]. Но мне кажется, что доверять следует скорее тем, кто считает Рогатых неким семейством, которое и построило этот дворец: они были знатными и сильными мужами в городе, с неприятелями и согражданами вели себя гордо и жестоко, поэтому жители и прозвали их Рогатыми.

XVII. О дворце Диоклетиана

Не могу не упомянуть дворец Диоклетиана, в котором хранится «града творенье»[191]

. Мне не под силу описать его невероятную величину, изящество и удивительное устройство. Он так велик, что, проведя там почти целый день, я так и не смог его обойти. Я нашел там такие высокие колонны, что камень не добросишь до капители. Как я узнал от кардиналов, чтобы высечь, отполировать и установить одну такую колонну, сотня человек трудилась целый год. Но не будем об этом, потому что, если согласиться с этим мнением, может показаться, что я отклоняюсь от истины.

XVIII. О храме Паллады

Храм Паллады тоже некогда был великим памятником. С большим трудом разрушенный христианами, обветшавший от старости, он, однако, не исчез: сохранившаяся часть его служит амбаром для кардиналов. Там множество разбитых статуй; среди них удивительное зрелище являет собой лишенная головы статуя вооруженной Паллады, по сей день стоящая на очень высоком куполе. Этот идол глубоко почитался древними римлянами. К нему приводили христиан, и всякий, кто отказывался преклонить перед ним колени в знак почитания, заканчивал свою жизнь в муках. Ипполит с семьей, приведенный к этой статуе, не поклонился идолу и стяжал мученическую смерть, разорванный лошадьми.

XIX. Не могу также пропустить дворец божественного Августа. Это великое здание было столь же блистательным, сколь и его блистательный строитель Август. Полностью выполненное из мрамора, оно в изобилии предоставило ценный материал для строительства римских церквей. Поскольку осталось от него немного, достаточно сказать несколько слов. Сохранился фрагмент пола, на котором я нашел надпись: «Дом божественного милосерднейшего Августа». Будучи государем города и целого мира, он, однако, вовсе избегал, чтобы его называли государем[192].