Бог с нами

— С Башмачниковым пообщался? Ну, правильно… И он, значит, думает, что мне страшно? Ответственность там, судьба человечества, да? А я вот как-то не боюсь. Я сейчас, скорее, раздражен: тем, что меня не спросили и теперь уже, видимо, никогда не спросят. Такое, знаешь, вполне себе божественное состояние абсолютной несвободы. При этом дико завидуешь всем остальным, у которых выбор есть. Потому что когда ты свободен совершать как хорошие, так и плохие поступки, но делаешь выбор в пользу добра, то испытываешь от этого чувство глубокого и множественного удовлетворения. В чем, как я понимаю, и был смысл всей этой фигни со свободой воли. А когда альтернатив нет, то все как-то очень грустно. В этом, видимо, и заключается основной конфликт создателя с человечеством, который проявлялся во всплесках истерического геноцида, красочно описанных на страницах Ветхого завета. Он им, значит, источник непрерывного оргазма, которого у него у самого нет, а они вместо добра постоянно зло выбирают. И сами же мучаются. Но вот знаешь, от чего оторопь берет? От того, насколько же люди истосковались, если в меня с такой силой поверили? То есть из такого мусора себе бога собрали… Тут ваточку буренькую, здесь от ручки шариковой прозрачную трубочку с трещинкой, там презервативчик использованный натянем. «Но мой бог, сшитый из страхов и снов, всем моим бесам назло вовсе не так уж плох». Вот это, Митя, реально страшно.

Миряков замолчал и уставился куда-то в пространство, задумчиво выдвигая и снова складывая телескопическую ручку чемодана.

— А пойдем-ка мы с нашими маньяками пообщаемся? — предложил он. — Пока, как говорится, не началось. Чтобы покаяться успели.

— Вы знаете, кто это?

— Догадываюсь. В общем, берем твою Ольгу и отправляемся спасать души. — Михаил Ильич ногой отодвинул чемодан к стене и, убедившись, что падать он больше не собирается, приглашающе распахнул дверь.

Митя продолжал сидеть, смотря мимо Мирякова на синюю стену коридора.

— Давайте возьмем кого-нибудь другого, — сказал он наконец.

— Правильно, — очень быстро согласился Михаил Ильич, тоже не глядя на Митю. — Прокуратура нам не нужна: арестовывать все равно никого не будем. Поэтому берем Сан Саныча.

Глава 16

Краснопольское управление ФСБ находилось на улице Герцена, в старинном доме желто-белой яичной раскраски, из-за пятиколонного портика на втором этаже известном в народе еще с конца тридцатых как «Пятая колонна». Миряков попросил подождать его снаружи и минут через десять спустился вниз в сопровождении мрачного Башмачникова, который молча пожал Мите руку и, не оборачиваясь, двинулся вверх по улице. Михаил Ильич и Митя, переглянувшись, пошли за ним. Сзади стало заметно, что у фээсбэшника неожиданно длинная шея. По дороге, растопырив крылья, бегали желтоглазые голуби со свалявшимися перьями, но, вместо того чтобы взлететь, вязли в дырявых тенях. Расспрашивать Мирякова почему-то не хотелось, а Сан Саныч против обыкновения за всю дорогу не проронил ни слова, поэтому Митя понял, куда они идут, только оказавшись на школьном дворе. Это была Краснопольская школа № 2 имени Олежки Попова.