Бог с синими глазами

Накануне вылета в Египет Таньский ночевала у меня, поскольку выезжать из дома мы собирались в 6 утра, чтобы к 10 быть в Домодедове. Кысю придется оставить на охраняемой стоянке в аэропорту. Так долго без хозяйки моя машинка еще не была, надеюсь, будет вести себя прилично и не кокетничать напропалую с «Лексусами» и «Фордами», они ведь, бедняги, истекут маслом от возбуждения, а владельцам потом голову ломай – что же случилось с их новенькими авто?

Таньский, сопя и отдуваясь, втянула в мою прихожую два гигантских чемодана на колесиках, после чего в моей прихожей, которая и была размером в два с половиной таких чемодана, места осталось ровно 20 сантиметров по стеночке. С опаской оглядываясь на надменно смотревшие мне вслед пузатые кофры, я поинтересовалась:

– Слушай, Таньский, а что, в Египте в начале июля бывают снежные заносы?

– Ты чего, мать, – покрутила пальцем у виска моя нежная тургеневская барышня, – от расстройства совсем умом тронулась? Какие еще заносы?

– Ну, которые еще зауши, защеки, заброви, – сосредоточившись и закатив глаза к потолку, начала перечислять я, – в общем, когда все лицо мерзнет. Холодно когда, говорю.

– Вот беда-то, – закручинилась Таньский, усевшись на диван и горестно сложив руки на коленях, – у нее опять обострение, в аэропорт могут не пустить. Накрылась моя поездочка!

– И не пустят, – мстительно процедила я. – Увидят при таможенном досмотре багажа, что ты дворницкий тулуп и валенки 47-го размера волочешь в Египет, – сразу бригаду вызовут. Из психушки.

– Какой еще тулуп! – возмутилась Таньский. – У меня нет никакого тулупа! Ты что, гнусняка, так посмела назвать мою чудненькую рыженькую дубленочку?

– Ага! – торжествующе завопила я. – Так ты не отрицаешь, что все это везешь?

– Да с чего ты взяла, что ты несешь вообще? – начала свирепеть подружка.

– В данный момент – ничего, – удивленно посмотрела на свои пустые руки я. – Ничего не брала и нести ничего не собираюсь. Если тебе что-либо нужно – пойди и возьми сама. А что касается моих вопросов – так это же естественное предположение. Чем еще, кроме зимней одежды, можно загрузить эти промышленные контейнеры? Только не говори, что легкими и тонкими пляжными тряпочками! Ой, прости, Таньский, – всплеснула теми же руками я, – как я не подумала! Это же ты, похоже, всю свою личную библиотеку, все 5 книг и 349 женских журналов с собой решила взять, чтобы мы не заскучали в Египте! Вот молодец, на такие жертвы идешь ради подруги! Надо на кухню сбегать за полотенчиком, к рыданиям приготовиться.

– Жалкая комедиантка, – мрачно глядя на меня, припечатала Таньский, – да к тому же страдающая распространеннейшей женской болезнью – завистью. Не можешь смириться с тем, что придется целых 24 дня провести в обществе такой роскошной женщины, как я? А придется, голубушка, придется, – мстительно улыбнулась она, – и не забудь капу прихватить.

– Какую такую капу?

– Ну такую резиновую штуку, которые боксеры в рот вставляют…

– Фу, Таньский, гадость какая!

– Не пошли. Это для сохранения зубов, чтобы их не выбили.

– А мне зачем? Ты собираешься бить меня по лицу? – ужаснулась я.

– Нет. Это когда начнешь зубами скрипеть от зависти, глядя, как я меняю один обалденный наряд на другой, чтобы их, зубы-то, не раскрошить. Понятненько? А теперь кончай болтать, дай мне лучше пульт от твоего телевизора. Я и так уже начало пропустила!

– Начало чего? – шаря по полкам стеллажа, спросила я. – Что за спешка такая?

– Ну, ты даешь, Анюта! – искренне возмутилась Таньский. – Ты что, забыла? Я же тебе уже раз 5 говорила, что сегодня по первому каналу состоится премьера последнего фильма с участием Сабины Лемонт. Ну где же пульт, в конце концов!

– На, возьми и успокойся, – протянула ей вожделенный пульт я.

Таньский включила телевизор, и окружающий мир перестал для нее существовать. До очередной рекламы.

А я пошла на кухню, чтобы перед отключением холодильника с максимальной пользой очистить его, т. е. из остатков продуктов приготовить прощальный ужин. Фильм вместе с Таньским я смотреть не стала, я вообще душещипательные мелодрамы редко смотрю, под настроение только. Чего не скажешь про мою подружку, она эту продукцию просто обожает. Нет, длинные сериалы Таньский тоже не смотрит, у нее на них не хватает ни времени, ни терпения. А вот сладкие истории длительностью часа 1,5–2 – это да, это она обожает. И не сказать чтобы она была такой уж поклонницей творчества Сабины Лемонт, сексапильной красотки-француженки, просто история трагической гибели этой актрисы, ставшая главной новостью февраля, вызвала повышенный интерес к фильмам Сабины. Почти как в истории с Майоровым. Только Лешка, слава богу, остался жив. А Сабина – нет.

Я, если честно, не очень следила за событиями в мире в тот период, у нас ведь был медовый месяц в Париже. И хотя трагедия произошла в предместьях этого города всех влюбленных, и хотя именно французские средства массинфо захлестнула волна репортажей, нам было не до того. К тому же мы с Лешкой, недавно пережив свой, личный кошмар, вовсе не горели желанием смаковать подробности чужого.