Бог с синими глазами

Эй, что-то за спиной подозрительно тихо. Я обернулась. Ну что же это такое, в самом-то деле! Просто не узнаю своего Таньского, такой любовной придури у нее не наблюдалось даже во время бурного романа с Максимом. А сейчас умная, состоявшаяся женщина превратилась в какого-то свихнувшегося тинейджера. И это при всем при том, что объекта этих пылких чувств она еще и не видела!

На этот раз Таньский нанесла на лицо боевую раскраску племени мумбо-проститумбо, выходящего на Тверскую тропу. И это она, которая всегда предпочитала легкий естественный макияж, а здесь, на отдыхе, обходилась почти вообще без него, справедливо считая, что потеки растаявшей туши на вспотевшем лице вряд ли могут украсить женщину.

Пришлось опять мягко напомнить больной, что ее мачо, запавший на натурального, так сказать, Таньского, вряд ли сможет разглядеть ее сквозь слой грима в палец толщиной.

Ну что ж, всего каких-то полчаса интенсивной психотерапии с погружением в гипнотический сон, и вуаля – Таньский поплелась смывать маску жрицы любви.

В общем, учитывая все эти подводные скалы, на шоу мы приплыли где-то минут через 20 после начала. Судя по афишке у входа в ресторан, сегодня нашему вниманию предлагался какой-то рок-н-ролльный мюзикл. Только вот аниматоры не пели сами, они подобрали под сценарий различные роковые композиции и старательно открывали рты под фонограмму. Но, если честно, разве не то же самое делают многие наши певцы? Лешка мой поет честно, я знаю, а про остальных говорить не буду. Что же касается сегодняшнего мюзикла, на который я пришла с большой долей скепсиса – эту самую долю я выбросила почти сразу, поскольку все было весьма даже недурственно: и декорации, и костюмы, и артистизм участников, и грим, и сценарий, и композиции, – все было на уровне. Видимо, поэтому сегодня зрителей было больше, чем обычно, все первые ряды амфитеатра были заняты. Мы с Таньским нашли места лишь на самом верху, на предпоследнем ряду.

Когда мы пришли, на сцене очень симпатичная девушка пела (вернее, изображала, что поет) какую-то трогательную композицию. Потом на сцену ворвались одетые в кожу рокеры, началась драка, пошла рокочущая напряженная музыка, казалось, все пульсирует в едином ритме, в том числе и сердца зрителей. И вдруг… Музыка прекратилась, погас свет, несколько секунд вибрирующей тишины, зазвучали первые аккорды композиции «We will rock you», и внезапно позади нас запылал огонь. Все оглянулись – на самом краю амфитеатра, на тонкой стене ограждения стоял высокий, стройный мужчина, одетый в кожаные брюки и кожаную жилетку на голое тело. В руках он держал два факела, пляшущие отблески которых освещали великолепное тело, которое жилетка не скрывала, а подчеркивала. С тигриной грацией он начал спускаться вниз, размахивая факелами в такт музыке. От него исходил такой животный магнетизм, что раздался всеобщий дамский «ах!», а Таньский начала заваливаться мне на плечо. Надо ли упоминать, что на голове у этого роскошного мужика была бандана, а в черных очках бликовало пламя факелов.

Нашли.

ГЛАВА 11

Очень хорошо, что мюзикл был не слишком долгим, потому что для меня лично каждая минута казалась вечностью. Очень удачно эти самые минуты заворачивались в тогу вечности, цепляли на голову лавровые венки и, окружив меня кольцом высокомерной бесконечности, вдруг начинали выделывать штуки, более подходившие стае обезьян.

Вернее, это моя неугомонная подруга выделывала все эти штуки, а мне, вместо того чтобы наслаждаться спектаклем, приходилось контролировать Таньского. Нет, не подумайте, что она с дикими воплями раскачивалась на ветвях либо с уханьем колотила себя в грудь. Но выскочить на сцену периодически порывалась. С совершенно безумным видом фанатки «Битлз».

Пока мне удавалось удержать Таньского на месте методом кнута и пряника. Пряник – взывая к ее разуму (трудновато, прямо скажу, поскольку на окошке разума все еще висела табличка «Закрыто на переучет» и, сколько я ни стучалась, – ответа не было). Кнут – грубое насилие, сопровождаемое шипением: «Сидеть!» А если учесть, что между мальчиком и девочкой опять пошел обмен энергетикой, что эти паршивцы снова были на одной волне, подпитывая друг дружку, то можете себе представить всю тяжесть стоявшей передо мной задачи?

Я не знаю, как работал этот аниматор раньше, но то, что он выделывал на сцене сегодня! Мужской вариант «Таньский на танцплощадке». Проследить за направлением его взгляда было невозможно, очки были непроницаемы. Но я ни секунды не сомневалась, что аниматор сегодня работает для моей подруги. А еще было забавно наблюдать за поведением женской половины зрителей. Нет, утробного ржания и рытья копытами не было, а вот нетерпеливое повизгивание, как перед началом рождественской распродажи, – это да, это имело место быть.