Бог Войны

Боль разрасталась и превращалась в горечь, чем больше я понимала, что не смогу его заполучить. Он был как солнце, и я думала, что должна вращаться вокруг него, но никогда не приближаться, иначе сгорю.

Но он не столько словами, сколько поступками доказал, насколько я неотъемлемая часть его жизни; как и я, он едва может функционировать, если меня нет рядом.

Я не заблуждаюсь насчет того, кто мой муж. Я точно знаю, что Вэнс исчез, как только приземлился в Мельбурне, и никто понятия не имеет, где он.

Это еще один случай исчезновения, который организовал Илай, но мне это неинтересно. Возможно, я так же морально сломлена, как и он, потому что поступила бы так же, если бы другая женщина приблизилась к нему.

Я поправляю его галстук, позволяя ногтям провести по его коже.

— День только начинается. У нас впереди еще прием и фотосессия.

— Сколько фотосессий?

— Много. Как можно больше.

— Разве у тебя недостаточно фотоальбомов? Как цифровых, так и физических?

— Воспоминаний никогда не бывает достаточно. Вы все потом будете смотреть на мои фотографии и благодарить меня за то, что я сохранила все эти моменты.

— Нет, если мне придется пожертвовать тобой ради этих моментов, — он крепче сжимает мою талию. — Я страдаю от супружеского пренебрежения, ваша честь.

Я смеюсь, а затем бормочу:

— Ты буквально трахнул меня первым делом этим утром, Илай. Когда я едва проснулась. В чем заключается это пренебрежение?

— М-м-м. Но ты не позволила мне съесть твою киску на завтрак, как обычно. Я умираю с голоду.

— Илай! — я шепчу, оглядываясь по сторонам, которые, к счастью, пусты. — Мы в церкви.

— И мы женаты. Я уверен, что церковь одобряет священный союз.

— Нет, если твои слова не святы.

— Это «да» по поводу позднего завтрака? — он приподнимает бровь.

— Позже, ладно?

— Ты же знаешь, я не могу нормально функционировать без своих привычек.

Я смеюсь, и звук эхом разносится вокруг нас, как симфония радости. Честно говоря, он может быть очень настойчив в своей утренней рутине. Неважно, пытаюсь ли я разбудить его своими губами вокруг его члена, трахает он меня или нет. Ему всегда нужно съесть меня, прежде чем начать свой день.

Не то чтобы я жаловалась или что-то в этом роде.

— Это не смешно, — ворчит он. — Я не могу дождаться, когда закончится эта свадьба и я заберу тебя домой. Я буду пожирать тебя повсюду, миссис Кинг.

— Только не на кухонной стойке, иначе Сэм закатит истерику.

— Тогда Сэм будет уволена.

— Ты не можешь уволить мою подругу. Я этого не позволю.

Он усмехается.

— Понятия не имею, как ты сделала одинокий, антисоциальный клуб, состоящий из Хендерсона и Сэм, своими друзьями и даже смогла его поддерживать.

— Наверное, так же, как я заставила тебя влюбиться в меня. Я неотразима.

— Так и есть, — он целует кончик моего носа, и я чувствую, что таю.

Боже. Почему у него есть способность превращать меня в лужу эмоций одним лишь прикосновением?

— Эй, Илай? — спросила я.

— Да?

— В последнее время я ходила во сне?

Он делает паузу.

— Почему ты вдруг спрашиваешь об этом?

— Не думаю, что ходила, но чем больше я в чем-то уверена, тем больше это оказывается неправдой. Скажи мне правду. Не приукрашивай и не пытайся что-то скрыть, пожалуйста.

— Это случилось месяц назад, но, как сказала доктор Блейн, это было вызвано стрессом от твоих репетиций перед конкурсом. Короткий и не опасный случай. Ничего тревожного.

— Уверен, что это единственный раз?

— Уверен.

— Может быть, единственный, о котором ты знаешь?

— Это невозможно, учитывая, что я никогда не выпускаю тебя из виду, красавица.

Я выдыхаю.

— О чем ты беспокоишься? — он гладит меня по щеке, волосам, точке пульса, по которой, как я узнала, он может определить мое душевное состояние. — Тебе кажется, что действие таблеток ослабевает? Чувствуешь, что что-то не так?

Боже. Мне нравится его заботливая, защитная сторона и то, как легко она проявляется при малейшем намеке на мой дискомфорт.

— Нет и нет, поэтому я и волнуюсь, — я делаю еще один вдох. — Я так счастлива, что иногда мне кажется, что это все симуляция и однажды я проснусь в своей суровой реальности

— Это реальность, — он прикасается своими губами к моим и соединяет наши лбы. — Мы реальны, детка.

Я улыбаюсь и касаюсь его носа своей щекой.

— Я знаю, но хочу большего.

— Все, что угодно. Если ты попросишь луну, я положу ее к твоим ногам.

— Ничего такого, — я колеблюсь. — Я… хочу детей. Наших детей.

— Тогда они у тебя будут. Все трое.

— П-правда?

— Ты думала, я откажусь?

— Ну, да. Когда мы в последний раз говорили об этом, тебя не очень-то воодушевила эта идея.

— Тогда были другие обстоятельства. Сейчас тебе лучше. Ты стала сильнее. Живее. Если ты хочешь детей, я сделаю тебе их столько, сколько пожелаешь.

— Н-но что ты об этом думаешь? Только я этого хочу?

— Нет. Я тоже, — он трется своей эрекцией о мой живот. — Видишь? Одна только мысль о том, чтобы наполнить тебя своими детьми, возбуждает меня.

— Ты ужасен, — я смеюсь.

Он улыбается.

— Это другое. Я хочу детей, только если ты будешь их матерью.

— Другого отца я для них и не хотела, — я украдкой целую его. — А теперь давай присоединимся к остальным.