Бог знает лучше

– Ну не знаю. Учитель, вот как… Она советует его по… Я даже повторять не хочу.

– Может лучше ужинать пойдём?

– Да, конечно.

Столовая, как обычно, встретила нас детским гамом и криком

– Вы где ходите! Я вам место забила!

Ну кто ещё кроме Ульянки способен на такие добрые дела?

– Чтобы мы без тебя делали?

– Голодными бы ходили.

После ужина я вышел на улицу, раздумывая что делать дальше. Оптимальный вариант прийти домой, почитать и лечь. Что-то я вымотался. Ага, вот прямо сейчас.

К действительности меня вернула Ульяна.

– Ты на танцы пойдёшь? Давай, соглашайся.

Нехорошо, конечно, отказываться, но придётся.

– Не, Уля. Не получится. Стар я уже для танцев.

– Ну какой ты… И за что я тебя только… Ой.

– За красоту, наверное. Нет?

– Да ну тебя. – обиженно сказала Ульянка и растворилась в вечернем сумраке.

Как она это делает? Раз и здесь. Два и нету. Три – по новой. Уникальный ребёнок. В разведке ей бы цены не было.

Тут меня вежливо пихнули в плечо.

– А на эстраду придёшь?

Теперь Алиса.

– А зачем на эстраду какую-то?

– Разговор есть. А эстрада вон там, не заблудишься.

Давай через часок, когда все на танцульках будут. И как там ты сказал? НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ. Свободен.

Вот это сейчас что было? Опять приглашение на свидание? Ладно, придётся идти. А то ведь некрасиво получится, да и последний глаз жалко. Нет, ну как без глаза? Куда я попал…

Короче через полчаса я подходил к нужному месту ориентируясь по звукам. Типа «Deep Purple». Алиска сидела, свесив ноги, на сцене и немилосердно терзала электрогитару.

– Эй, прекрати над инструментом издеваться.

– Ой ну можно подумать ты тут Джимми Хендрикс, блин, пришёл.

Логично. И ведь не поспоришь.

– Ну ладно, а дальше что?

Алиса на минуту задумалась, потом показала лежащую рядом акустику.

– Можно тебя попросить? Спой пожалуйста. А потом… Потом будет.

Почему нет? Забравшись на сцену, я сел рядом, взял гитару.

– Слушай, а Мику где?

– Да на танцах. Сказала, что ей развеется надо. А что, заскучал уже?

Оппаньки, ёлы-палы, меня уже ревнуют что-ли? Только этого не хватало. Я сделал виноватое лицо.

– Да нет, просто…

– А просто спой. Только… – Алиса пошевелила в воздухе пальцами. – Вот без этих… Ну ты понял? Не надо.

Ну попробуем.

«Оставь меня дома, захлопни дверь,

Отключи телефон, выключи свет…

С утра есть иллюзии, что все не так уж плохо,

С утра есть сказка со счастливым концом.

Иду в поход – два ангела вперед,

Один душу спасает, другой тело бережет.

Иду в поход – два ангела вперед,

Один душу спасает, другой тело бережет.

Собака выла всю ночь под окном.

Мы все прекрасно знаем, что случается потом,

А она, закончив дело под чужое окно

Развенчивает сказку со счастливым концом.

Иду в поход – два ангела вперед,

Один душу спасает, другой тело бережет.

Иду в поход два ангела вперед,

Один душу спасает, другой тело бережет.

Но вера осталась, и надежда живет.

Я знаю, что любовь никогда не умрет.

Лишь дай мне иллюзию, что все не так уж плохо,

И расскажи мне сказку со счастливым концом.

Пойду в поход два ангела вперед,

Один душу спасает, другой тело бережет.

Последний поход два ангела вперед,

Один душу спасает, другой тело бережет…»

Алиса заулыбалась. – Ангелы… Их же не бывает. А песня хорошая.

Я сделал вид что возмутился. – Как это не бывает! Один вон рядом сидит и сам себя отрицает. – Я? Ну ты скажешь тоже. Из меня ангел как из…

– Спорить будешь?

– Нет, не хочу. – она помолчала.

– А вторая кто? Ну другой ангел там?

Ну кто же ещё.

– Маленькая, рыжая, с шилом в попе.

Алиса вздохнула и положила голову мне на плечо. – Это да… Что есть, то есть. И именно там. Вечно она… Спой ещё. Давай.

Сейчас сделаем.

– Только повеселее можешь?

Ещё и спрашивает.

– Готова?

– К ЧЕМУ?

Поехали.

«Вот пуля просвистела, в грудь попала мне.

Спасся я в степи на лихом коне.

Но шашкою меня комиссар достал,

Покачнулся я и с коня упал.

Хей, да только конь мой вороной,

Хей, да обрез стальной.

Хей, да ты густой туман,

Хей, да только батька-атаман.

Да батька-атаман!

Меченый свинцом я пришёл с войны.

Привязал коня, сел возле жены.

Но часу не прошло, комиссар пришёл.

Отвязал коня и жену увёл.

Хей, да только конь мой вороной,

Хей, да обрез стальной.

Хей, да ты густой туман,

Хей, да только батька-атаман.

Спаса со стены под рубаху снял,

Хату подпалил да обрез достал.

А при Советах жить – продавать свой крест,

Сколько нас таких уходило в лес.

Хей, да только мой конь вороной,

Хей, да обрез стальной.

Хей, да ты густой туман,

Хей, да только батька-атаман.

Как возьму обрез

Да пойду я в лес.

Буду там гулять,

Буду власть стрелять.

Сила у обреза на куске свинца,

Раз нажал курок вот и нету молодца.

Хей, да только мой конь вороной,

Хей, да обрез стальной.

Хей, да ты густой туман,

Хей, да только батька-атаман.»

Алиса даже отодвинулась от меня.

– Ты, бля, совсем охренел? Это же антисоветчина голимая! Тебя же посадят! Ну ты точно безбашенный…

– Не понравилось?

Она махнула рукой.

– Да ну тебя… А слова перепишешь?

Я погрозил ей пальцем.

– Неа, тебя же посадят. Передачи ещё носить придётся.

– Да ладно, не ссы ты. Среди моих знакомых стукачей нет. Хотя…

Она что-то сказала?

Алиса удивленно посмотрела на меня. – Ты чего задумался-то?

– Да вспомнил кое-что. Про эту песню.