Богач, бедняк. Нищий, вор

Они шли сквозь лес к главному дому. Подойдя ближе, ребята увидели, что перед домом стоит «бьюик». Окна по фасаду были темные, лишь сквозь щель в занавесях на огромном двустворчатом окне, доходившем до земли, пробивался свет.

Они осторожно прокрались к клумбе под окном. Одна створка доходившего до пола окна была открыта, занавеси были небрежно задернуты. Клод опустился на колени, а Том оседлал его — так обоим в этот узкий просвет было видно, что происходит внутри.

В огромной комнате никого не было. Они увидели рояль, длинный диван, большие мягкие кресла, заваленные журналами столики. В камине горел огонь. Вдоль стен — книжные шкафы с множеством книг. Комнату освещало несколько ламп. В распахнутые двойные двери напротив окна виднелись коридор и нижние ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж.

— Вот это жизнь, — прошептал Клод. — Будь у меня такой дом, я бы не пропустил ни одну девчонку в городе.

— Заткнись, — сказал Том. — Пошли. Я вижу, нам здесь делать нечего.

— Подожди, не спеши, — запротестовал Клод. — Мы ведь только приехали.

— Интересный вечерок, — сказал Том. — Стоять тут на холоде и смотреть на пустую комнату. Меня это не устраивает.

— Да дождись ты развития событий, ради всего святого. Они, наверное, наверху. Не будут же они торчать там всю ночь.

Тому не хотелось, чтобы кто-нибудь — не важно кто — появился в этой комнате. Он предпочел бы поскорее убраться отсюда, и как можно дальше, но боялся, Клод решит, что он струсил.

— Ну ладно. Подожду пару минут. — И он повернулся спиной к окну, оставив Клода на коленях. — Позовешь, когда увидишь что-нибудь интересное, — сказал он.

Ночь была очень тихая. От земли поднимался туман, и не было звезд. Вдали слабо светились огни Порт-Филипа. Поместье Бойлена широко раскинулось вокруг стоявшего на холме особняка посреди множества могучих старых деревьев; неподалеку виднелся теннисный корт, ярдах в пятидесяти — низкие строения пустовавших конюшен. И все это принадлежит одному человеку. Том с отвращением вспомнил про кровать, где ему приходилось спать вместе с братом. Впрочем, Бойлен сегодня тоже не один в своей постели. Томас сплюнул.

— Эй! — возбужденно позвал его Клод. — Иди сюда, иди сюда.

Том не спеша подошел к окну.

— Он только что спустился вниз. Посмотри на него. Нет, ты только посмотри! — шептал Клод.

Том заглянул в просвет между занавесями. Бойлен стоял спиной к окну в дальнем конце комнаты у столика с бутылками, бокалами и серебряным ведерком для льда. Он был совершенно голый.

— Надо же ходить в таком виде по дому, — сказал Клод.

— Заткнись, — цыкнул на него Том.

Он смотрел, как Бойлен небрежно бросил в два стакана по кубику льда и, плеснув виски, добавил туда содовой из сифона. Затем подошел к камину, подбросил полено, шагнул к столику возле окна, открыл лакированный ящичек, достал из него сигарету и прикурил от серебряной зажигалки длиной по меньшей мере в фут. На губах его играла легкая улыбка.

Он стоял так близко от окна, что при свете ламп ребятам хорошо были видны его взъерошенные светлые волосы, тощая шея, выпуклая, как у голубя, грудь, дряблые руки и немного кривые с торчащими коленями ноги. Его член свисал из гущи длинных рыжеватых волос. Тома охватила дикая ярость, точно его оскорбили, заставив быть свидетелем неслыханного разврата. Будь у него ружье, он не задумываясь застрелил бы этого человека. Эту тонкую жердь, этого улыбающегося самодовольного старика, это бессильное бледное волосатое тело, которое он так спокойно демонстрирует, это длинное толстое орудие, которым он пользует женщин. Зрелище было хуже, много хуже, чем если бы они с Клодом увидели голую Гретхен.

Бойлен прошел по толстому ковру, оставляя за собой дымок от сигареты, в другой конец комнаты и вышел в коридор.

— Гретхен, ты спустишься или тебе принести виски наверх? — крикнул Бойлен.

Ребята не слышали, что ему ответили, но Бойлен кивнул, взял стаканы, вышел из комнаты и стал подниматься по лестнице.

— Ну и видик, — прошептал Клод. — Сложен, как дистрофик. Наверное, когда ты богатый, можешь быть хоть горбатым страшилой вроде Квазимодо, а девки все равно будут на тебя вешаться.

— Идем отсюда, — глухо сказал Том.

— Какого черта? — с удивлением взглянул на него Клод, свет из щели в занавесях сверкнул на его очках. — Представление только начинается.

Том нагнулся, схватил Клода за волосы и резко поставил на ноги.

— Эй, какого черта, думай, что ты делаешь! — воскликнул Клод.

— Я сказал — идем отсюда, — прохрипел Том, ухватив Клода за ворот. — И чтобы никому ни слова о том, что видел.

— А я ничего и не видел, — на слезе произнес Клод. — Ну что я видел? Тощего типа с урыльником, как шланг. Так про что же я должен молчать?

— Просто молчок — и все. — Том придвинулся к Клоду вплотную и, глядя ему в глаза, с яростью добавил: — Начнешь трепаться, я тебя так вздую, на всю жизнь запомнишь. Понял?

— Господи, Том, я же твой друг, — с укором произнес Клод, потирая голову.

— Усек? — не отступался Том.

— Конечно, конечно. Как скажешь. Я только не понимаю, чего ты так раскипятился.