Богач Корах

Богобоязненные участники совещания с мистическим страхом задавали себе вопрос: “А не случится ли беды, если Всевышний крепко осерчает на свой избранный народ, в среде коего отыскались разбойники, осмелившиеся лишить жизни соплеменников?” И так отвечали сами себе: “Без того уж изрядно провинились мы! Как вышли из Египта, за короткий срок иудеи успели дважды согрешить перед Ним — сотворить золотого идола и опорочить Землю Обетованную!”

Кораху, задумавшему вымолить прощение у Господа и добиться отмены сорокалетней кары, не доставало только снова и опять разгневить Бога! Тогда, едва начавшись, бунт придет к катастрофическому концу, а его справедливые зачинщики будут жестоко наказаны — возможно, даже смертью с последующим продолжением мученичества в аду.

Корах и двое его верных помощников решили во что бы то ни стало избежать пролития братской крови. Следовало либо убедить, либо запугать Моше и Аарона, чтобы они подобру-поздорову ушли со своих постов, не затевая войны.

“В конце концов, — рассуждал Корах, — Моше и Аарон непременно должны проникнуться величием момента! Враги-то они ведь мне, а не народу своему!” По мнению Кораха, вооруженные массы на заднем плане должны были послужить убеждающим аргументом в пользу мирного решения конфликта.

Совещание заговорщиков постановило начать действовать в ближайший субботний день после утренней молитвы. Корах вместе с Датаном и Авирамом вызовут Моше и Аарона из шатра, а двести пятьдесят соратников приведут на место словесной битвы вооруженные массы сочувствующего народа.

***

— Моше, выходи, нам есть что обсудить! — волнуясь, крикнул Корах.

— Вот я! — насилу улыбаясь в предчувствии неладного, ответил начальник над народом, выходя из шатра.

— Где Аарон, брат твой? — строго спросил Датан у Моше.

— Не знаю, — ответил Моше, — разве сторож я брату моему?

— Ответ твой дерзок! — бросил Авирам.

— Умерь гордыню, Моше, — окрепшим голосом остерег Корах.

— Вот я! — воскликнул Аарон, выйдя наружу вслед за старшим братом.

— Оба здесь! — констатировал Датан, намекающе посмотрев на Кораха.

— Пора начинать серьезный разговор! — заявил Авирам и тоже бросил на Кораха многозначительный взгляд.

— Слушайте меня, начальник над народом и первосвященник! — твердо проговорил Корах, — вы увели иудейское племя из Египта, вы обещали простодушным людям привести их в ханаанскую землю, текущую медом и молоком. Путь сей короток, и ежели бы всё происходило по слову вашему, то давно бы мы дышали воздухом родины. Как объясните вы столь плачевное положение наше?

— Обманщики! — воскликнул Датан.

— Узурпаторы! — добавил Авирам.

— Погодите, друзья, — сказал Корах, — пусть говорят те, кого я спросил.

— Корах, ты сам сказал: “Если бы всё происходило слову вашему” — ответил Моше, — но разве по моему слову или по слову Аарона вышли иудеи из Египта?

— Не загадывай нам загадок! — рассердился Датан.

— На вопрос наш мы ждем ответа, а не вопроса! — бросил Авирам.

— Не по-нашему с Моше слову, но по слову Господа поступили иудеи! — дал достойный ответ Аарон.

— Господь любит свой народ, так отчего же в беде мы? — возопил Корах.

— Не наивничай, Корах, — строго молвил Моше, — Бог любит, но наказует! Неужто не знаешь ты о двух грехах, народом совершенных?

— Мы справедливо наказаны Всевышним, ибо иудеи тяжко согрешили перед лицом Его! — добавил Аарон.

— Кто говорил с Богом о прегрешении нашем? — вскричал Датан.

— Кто молил Господа о прощении? — поддержал Авирам.

— Я говорил, и я молил, — гордо заявил Моше, — и принял кару, и признал справедливость ее!

— Ты принял, и ты признал, но ты — это еще не весь народ! — воскликнул Датан.

— Средь нас есть человек, который лучше тебя сумеет говорить с Господом и молить Его! — заявил Авирам, — скажи, наконец, свое главное слово, Корах!

— Да, Моше, ты не можешь представлять иудеев пред очи Всевышнего! — возвысил голос Корах, — а ты, Аарон, никудышний первосвященник, коли трактуешь слова Господа против своих! Сорок лет скитаться в пустыне и умереть, так и не вдохнув воздуха родины! И это вы смеете называть справедливой карой? Вы оба не годитесь служить народу своему! Только мне под силу такое!

— Не тебя, жалкий счетовод, Бог поставил над народом, но брата моего и меня! — вспылил от гнева Аарон.

— Не Бог назначил вас, вы сами захватили власть! — выкрикнул Датан страшные слова.

— Узурпаторы! — повторился Авирам.

— Неужели, Корах, ты в одиночку намерен нести бремя! — изумился Моше.

— У меня будет двести пятьдесят советников, — возразил Корах, — это лучшие из иудеев — грамотные, справедливые, честные. Каждый из них достоин править!

— Неужто на демагогии построишь власть свою? — захохотал Моше.

— Разве так Господь устроил мир свой? — рассмеялся вслед за братом Аарон, — не люди толпы, но единичные герои волей и мудростью своею должны управлять народом. Бог сам находит гениев, и не нужен Ему коллективный разум каких-то безвестных двухсот пятидесяти советников!

— Повторяю слова брата, Корах, не тебя, но нас избрал Всевышний для великой цели! — заметил Моше.