Богам — божье, людям — людское

– Все, братцы, отпрыгались! – жизнерадостно объявил Фома. – Лучше заранее солью и зеленым лучком посыпайтесь, чтобы ему вас жрать способнее было! Леха, ты с какого места обычно откусывать начинаешь?

– С твоего языка начну, чтоб не отвлекал и аппетит не портил, – абсолютно серьезным тоном пообещал Алексей, не сводя с погостных десятников пристального взгляда, от которого один из них слегка побледнел, а второй, наоборот, покраснел и покрылся крупными каплями пота.

– Ой, молчу, молчу! – дурашливо напугался Фома и прикрыл себе ладонями рот.

«Обратите внимание, сэр, лейтенант Фома ведет себя, как минимум, странновато. И тогда, на хуторе, докопался до вас ни с того ни с сего. Может быть, его всегда перед боем колбасит? И лорд Корней, что показательно, его не обрывает, видимо, такое поведение Фомы в порядке вещей».

– Кхе! – удовлетворенно констатировал Корней факт доведения клиентов до нужной кондиции. – А чтобы Алексею с вами в одиночку не возиться, даю ему в помощь твой десяток, Егор. И не смущайтесь, ребятки, малейшее неповиновение или трусость – рубить их без пощады!

«Здрасьте, приехали: штрафная рота и заградотряд! Ну, силен лорд Корней!»

– Вот так! – погорынский воевода приосанился и оглядел собравшихся взглядом лихого отца-командира. – Всем все понятно?

– Так точно, господин воевода! – горница содрогнулась от акустического удара в исполнении трио: Глеб, Алексей и примкнувший к ним Фома.

Один из погостных десятников (тот, что постарше) от акустического удара вроде бы пришел в себя и даже изобразил что-то вроде улыбки, а второй (тот, что помоложе) совсем сомлел и смотрел в пространство глазами беременной козы, попавшей в операционную доктора Моро.

Корней, вторя общему смеху, слегка расслабился, подобрел, и Мишка решил, что более подходящего момента, пожалуй, не представится. Дождавшись момента, когда смех стал стихать, он выпалил «служебным» тоном:

– Господин воевода, дозволь доложить диспозицию?

– А? – рассеянно отозвался дед.

– Чего-чего доложить? – «перевел» вопрос сотника Фома.

Не отвечая, Мишка извлек из сумки свиток выделанной лосиной кожи и раскатал его на столе.

– Вот, господин воевода, чертеж Ратного и прилегающей земли. Здесь Ратное, – принялся объяснять Мишка, тыкая пальцем в кожу, – вот кладбище, поворот дороги на Княжий погост…

Чертеж был сделан крупно, толстыми линиями: чтобы деду не приходилось напрягать зрение, Мишка не пожалел трофейных чернил.

– Ляхи могут подойти только отсюда, по дороге, – продолжал объяснять Мишка, – через лес не полезут, потому что места им незнакомые. Если оставить на заборолах одну полусотню, то вместе с девками Листвяны получится семьдесят стрелков. Ляхов они к тыну не подпустят, ведь семьдесят выстрелов за раз! Остальных отроков можно разделить на две части по тридцать стрелков. Одну половину поставим в лесу левее оврага, другую половину – в лесу к западу от Ратного. Тогда получится, что по ляхам будут бить сразу с трех сторон. Выкосим, как траву! А тех, кто назад кинется, вы встретите. Получается что-то вроде загонной охоты – вы загонщики, мы стрелки.

В горнице повисло молчание. Мишка был готов к тому, что его предложение будет отвергнуто: все присутствующие здесь военные профессионалы привыкли к тому, что исход боя решается в рукопашной схватке, а лучники – лишь вспомогательная сила, ну а уж о такой штуке, как огневой мешок, и вообще слыхом не слыхивали. К тому же предложение исходило от мальчишки, которому в присутствии десятников даже не предложили сесть.

Единственное, что, по расчетам Мишки, не давало отвергнуть его предложение «с порога» – любопытство. До сих пор никому из присутствовавших не приходилось смотреть на будущее поле боя вот так – с высоты птичьего полета. Все молча разглядывали чертеж, мысленно сравнивая его со знакомой до мелочей картиной. Первым подал голос Леха Рябой – у командира второго в ратнинской сотне десятка лучников проклюнулся профессиональный интерес:

– Так, а расстояния здесь какие?

– Здесь полторы сотни шагов, здесь двести, здесь от семидесяти до сотни… – заторопился Мишка, опасаясь, что его перебьют. – Помнишь, мы прошлой зимой вешки в снег втыкали, чтобы расстояния отметить? Прямо сейчас отроки точно так же беленые колышки втыкают, Демьян там командует. Не ошибемся мы в расстояниях, будем стрелять точно!

– На сколько, говоришь, твои самострелы бьют? – продолжил расспросы Рябой.

– Доспех пробиваем на пятидесяти шагах, на сорока – уверенно, а бездоспешного можем убить или ранить и на сотне шагов.

– Угу, а как часто можете стрелять?