Богатый, сильный, одинокий: Новая Игра

Они отвезли его на какой-то пустырь и принялись допытываться о том, что он знает о Марии Николаевне Самойловой, которая дескать увела у них из под носа бизнес. Автомобиль, понятное дело, был оборудован камерами, а у сидящего справа амбала были ещё и линзы. Видно было, что Борис напуган, но при этом он держался без подобострастия, не ныл, не скулил, не вымаливал пощады. Держался очень достойно. На все до единого вопросы о Мари он отвечал, что вообще её не знает, даже когда его вывели из машины в лес и там, после очередной серии допросов, наставили на него автомат Калашникова. Не знает, не видел, не понимает, о чём идёт речь — всё, что он отвечал, глядя им в глаза. Почему он, "рискуя жизнью", по сути выгораживал малознакомую женщину, которая могла оказаться кем угодно, для меня осталось загадкой. Амбалы от него ничего не добились, хотя несмотря на то, что причинять ему физический вред им было категорически запрещено правилами Игры, прессовали и пугали они его жёстко. В итоге, они провезли его ещё пару километров по шоссе, а затем остановились на обочине и выпихнули его из машины.

Стоя в трусах у дороги, он ловил попутку, а водителем остановившейся попутки оказалась, разумеется, подставная актриса, которая увезла его в дачный посёлок, где накормила, обогрела и принялась к нему приставать. Ею было трудно не соблазниться, она была в красивом шёлковом белье, очень мила и активно его кадрила. Перед сексом, лаская его, эта девушка стала выпытывать у него подробности его появления у дороги. Он рассказывал обо всём, но только не о Мари. Будто её и не было. И в итоге Мари зашла в комнату вместе с уже знакомыми ему и Игрокам амбалами, которые, улыбнувшись, объяснили ему, что к чему.

Он рассмеялся, несколько раз выругнулся матом, а потом выбрал претендовать на статус Жениха и уехал с Мари в её загородный дом, оборудованный бассейном и сауной, где его принялись ублажать тайским массажем опытные массажистки и где он расслабившись, заснул и проснулся только около полудня следующего дня. Претендовать на статус Жениха он, по его словам, решил потому, что в роли Плэйбоя себя совершенно не видел. После посещения салона красоты и ряда магазинов одежды и обуви, где его одели, как английского денди, только с учётом современных тенденций, он отобедав с Мари в дорогом московском ресторане, побродил с ней по центру города, а затем она отвезла его в уже известный мне Клуб. Трансляция в основном шла с её линз. При входе в клуб она назвала свой и его номера, а затем они надели венецианские маски и оказались на опять же неплохо мне знакомом Маскараде. Спустя небольшое время получивший от Мари инструкции Борис прошёл сквозь тёмную комнату и оказался перед Фильтром — мужчиной в синем костюме, которого я видела только с камер, установленных по периметру белой, ярко освещённой комнаты. Борис получил новые инструкции и некоторые объяснения, в том числе прослушав легенду про некое тайное общество, создавшее Игру, и выбрал белую дверь с надписью "Жених".

На самом деле, как мне объяснила Люси, во время этих тестов совершенно не стоял вопрос "Если не сдашь пригласившего тебя в Игру, то тебя допустят до игры, а если сдашь — то в участии тебе будет отказано". Нет. Вопрос стоял совершенно иначе — тесты просто проявляли характер человека. А для Игры он годился любым. Сдай я Люси или этот Борис Мари — нас всё равно позвали бы участвовать в Игре. Ничего бы не изменилось совершенно. Просто Игрокам нужно было понять характеры потенциальных Участников и эти тесты методом психологического прессинга и создания сложных ситуаций их проявляли. Борис мог не сдать Мари просто пойдя на принцип. А может он видел в ней реальный шанс изменить свою жизнь в лучшую сторону. Но с тем же успехом его можно было счесть полным болваном и лохом, которому напела в уши малознакомая аферистка, а он подверг в результате этого свою жизнь неоправданному риску, исходя из своих представлений о сильном характере.

Тесты в Игре создавались, как лакмусовая бумажка, проявляющая действительные натуры потенциальных участников, но выводы об этих натурах Игроки делали для себя сами.