Богатый, сильный, одинокий: Новая Игра

Мне стало даже интересно, насколько этот остров большой и как быстро я полностью обойду его и вернусь к пристани с другой стороны. Но мне не было суждено это проверить, потому что вскоре вдали я увидела другую пристань, хоть и не сразу поняла, что это она. Лишь подойдя ближе, я поняла, что тёмная громада странной формы — оставленная за нею яхта. Странно было подходить к ней в ночи с твёрдым и нелепым убеждением, что я здесь одна и вокруг нет людей — они всего лишь моё разыгравшееся воображение. Я подошла ближе. Яхта была пришвартована к берегу боком и возвышалась тёмно-серым корпусом, загораживая океан и верхушкой — луну. Я узнала её до того, как прочитала светлые буквы на тёмно-синей, почти чёрной полосе. "Julliette". Яхта, названная в мою честь. Оставленная на причале не для всех.

Я поднялась по пологой лесенке на пристань из тёмного холодного камня, коснулась корпуса ладонью и задрав голову, посмотрела вверх. Тёмные пятна иллюминаторов скрывали пустые каюты. Нос вдалеке горделиво возвышался над водой, смотря на луну. Пристань находилась в небольшой бухте и волны здесь были такими слабыми, что их тихий плеск был едва слышен среди шепчущего шума прибоя.

От яхты к пристани тянулись длинные тросы, намотанные на цилиндрические выступы. Было что-то жутковатое в этом брошенном у берега корабле, потому что в отличие от той яхты, на которой я вместе с остальными гостями сюда прибыла, эта не была подсвечена ни единым фонариком, ни снизу, в воде, ни вверху. Только лунным светом с той стороны, которой она была повёрнута к океану. Интересно, как давно она стояла так, пришвартованная к пристани и как часто ею пользовались. Она выглядела чистой и ухоженной, но отчего-то было стойкое ощущение, что стояла так она уже очень давно. Наверное из-за отсутствия света и каких либо судов рядом. И я и она были здесь совершенно одиноки и в то же время, наверное, под чьим-то пристальным надзором.

Я повернулась к возвышающемуся за береговой полосой чёрному острову. Среди скал и песка покачивалась на ветру листва ближайших пальм, а дальние деревья сливались в длинное и высокое тёмное пятно. Замка не было видно, но я знала, что он где-то там, за ними, спрятанный в углублении в центре этого острова. Наверное сейчас все прибывшие гости заселялись в свои номера или уже спускались вниз в огромную столовую, где их ждали вышколенные и специально нанятые для проведения Бала официанты. Наверное, при этой мысли, меня, толком не поевшую на яхте, должен был охватить голод, но нет, ничего подобного. Я не хотела ни есть, ни пить, ни спать. Ничего, кроме как оставаться здесь, вдалеке от веселящихся людей.

Подняться на яхту с убранным трапом не представлялось возможным и я ушла с пристани, направившись дальше по прибрежному песку. Волны со вздохами лизали берег и откатывались назад, оставляя на нём освещённую луной серую пену. Я шла по ней, чувствуя холод океанской воды и проваливаясь чуть глубже в мокрый песок. Теперь следы за мной постепенно стирались мягким прибоем, достаточно было трёх-четырёх откатившихся в океан волн.

Недолго пройдясь так, я остановилась и поднялась чуть выше по песку, уйдя из воды. Ступни тут же стали грязными и тёмными по краям, но я знала, что это ненадолго, лишь до того времени, как обсохнет и отвалится мокрый песок.

Я села на берегу, лицом к океану и обхватила руками колени. Торопиться всё равно было некуда. Справа поодаль возвышалась яхта, названная моим именем и я снова вспомнила свои ощущения, когда впервые увидела её и, сопровождаемая Романом, взошла на её борт. Тогда я ещё не знала, кто он такой и думала, что он выполняет ответственное поручение хозяина этого острова. Вспомнила его любовь к гранатовому соку и качели, которые мне позволили мне парить туда-сюда над океаном в свете солнца.

Ветер ласково трепал мои волосы, будто гладил кожу, а я смотрела на прекрасную лунную дорожку. Слёзы стекали по моим щекам, быстро сохли и легонько стягивали кожу. Всё, что я ощущала — полное отсутствие каких-либо желаний. И пронзительное, горькое одиночество. Но подниматься и возвращаться к пристани, на которую мы прибыли, мне по-прежнему не хотелось.

Я не слышала его шагов. Просто увидела, как он, босой, в белых широких штанах и рубашке, которые трепал океанский ветер спустился к прибрежной пене и закинул руки за голову. Я поняла, что он специально сделал так, чтобы я заметила его, чтобы не пугать меня внезапным появлением рядом со мной.

Он постоял так, наверное минуту, а затем повернулся и направился ко мне. Не улыбался, не хмурился, просто смотрел на меня, а я снова уставилась туда, где небо будто бы касалось океанской глади, почти сливаясь с ней в ночной темноте.

Он опустился рядом, сев так же, как и я и некоторое время мы просто сидели на песке и молчали, глядя перед собой. Я уже не плакала и слёзы мои высохли на ветру, пахнущем солёной свежестью, приятным мужским парфюмом и дикой первобытной свободой.