Богатый, сильный, одинокий: Новая Игра

Там никого не было. Лишь тёплый ветер шевелил листья в освещённых лунным светом кронах, да чернела темень между местами блестящими стволами.

— Нет, ничего, — пробормотала я. — Показалось, похоже…

После лёгкого ночного ужина под открытым небом, Роман вновь оставил меня, и я вместе с остальными гостями, шедшими преимущественно парами, вновь прошла в зал для танцев.

И снова засветился ярко-синим ободком овал на сцене и из ниши появился Роман в балахоне и маске.

Он начал свою речь перед второй частью со слов, что каждому гостю Острова будет выдан утром купон на триста тысяч рублей в качестве комплимента и зал взорвался овациями. А затем…

… я увидела Люси.

Она стояла недалеко от сцены, метрах в двадцати, прижимаясь плечом к стене. Е бледное лицо с ярко-розовыми губами искажала гримаса боли — и я ужаснулась, потому что никогда раньше не видела её такой. Но ещё более я ужаснулась, когда увидела, что в её вспорхнувшей вверх руке блеснул маленький дамский револьвер.

Я тут же в панике взглянула на Романа, затем вновь на Люси. Люди около неё отпрянули в сторону, послышались испуганные взгласы, а Люси приставила револьвер к шее и холодно, страшно улыбнулась.

Роман замер, подняв руку в останавливающем жесте. Люси всё с той же улыбкой покачала головой и наставила револьвер на него. Она стояла уже одна, не скрытая другими гостями — как и прежде — красивая и решительная, но теперь — холодная и страшная.

От меня до неё было не менее тридцати метров — я стояла с другой стороны зала, тоже неподалёку от сцены. Я увидела, как несколько мужчин в чёрных костюмах метнулись к ней, вынимая на ходу пистолеты, услышала громкий и отчаянный крик Романа "Не стрелять!", а затем тишину прорезал громкий выстрел-хлопок и Роман взрогнул. Затем ещё один, а после один из секьюрити сбил Люси корпусом, повалив на пол.

Послышались женские визги, мужские выкрики, и некогда элегантные пары превратились в паникующую толпу, стремящуюся к выходам. В этом гомоне, сквозь сутолоку и суету, я пробиралась к сцене, на которую выбегали охранники в чёрных костюмах, туда где лежал мой любимый мужчина, и что-то кричала, заливаясь слезами. Меня отталкивали, пихали бежавшие от сцены люди, а затем передо мной вырос один из бритоголовых охранников и безапеляционным тоном приказал покинуть помещение. Я попыталась его обогнуть, но он взял меня за плечи, развернул и грубо схватив за руку, принялся выводить из зала. Я упиралась, орала и билась в истерике, но ему было всё равно — моих отчаянных сопротивлений он будто бы даже не замечал.

Глава 18. "По прошествии времени"

Пули не причинили Роману сильного вреда — последние несколько лет перед каждым выступлением Роман надевал бронежилет. И Люси знала об этом. Оба выстрела она произвела в его грудь — и он отделался парой гематом. Судя по всему, она рассчитывала на то, что её застрелят секьюрити Романа при защите босса и если бы не его приказ, так бы оно скорее всего и произошло.

Мероприятие для гостей свернули в считанные часы и вскоре на Острове не осталось никого из приезжих, за исключением меня и Люси, которую взяли под стражу. Однако Роман был против того, чтобы её отвезли в Суву и выдали фиджийской полиции. Также он настоял на том, чтобы по возвращению в Россию её тоже бы не преследовали. Но при этом ей запретили любое приближение к Острову, а это означало, что Романа она больше увидеть не смогла бы никогда.

Я видела её после инцидента на Балу всего один раз и только мельком — как её, в наручниках, сопровождали на пристань, чтобы отвезти на её же яхте в Суву. Яхту пришвартовали там и больше я её никогда не видела. По слухам, она оставалась там ещё долгое время, пока местная администрация не арестовала её за отсутствием хозяина и не увела в какой-то из фиджийских портов. Роман на эту яхту не претендовал и на связь с властями после единственного ответа, что не имеет к ней отношения, не выходил.