Богатыристика Кости Жихарева

Всем была бы польза – и Косте, и науке, и отечеству, и даже таежным комарам-кровопийцам кое-что перепало бы.

Но оказалось, что по закону нельзя, мальчик еще маленький. Нынешним школьникам даже пол в классе вымыть невозможно, потому что это получается эксплуатация детского труда.

И собралась семья Жихаревых на совет. Батюшка Иван Егорович, матушка Анна Яковлевна, братья Федор и Сергей, сестрица Светланушка. А самого Костю отправили в досадный угол – ожидать своей участи. Словно он любимую вазу разбил или плохое слово при родителях сказал!

Советовались долго, но молча – так уж было заведено в этой удивительной семье.

А семья выходила по всем статьям удивительная.

Например, в углу гостиной у них стоял гранитный столбик с человеческим лицом. Столбик назывался «каменной бабой». Баба была очень даже мужественная – с усами, бородой и коротеньким мечом. Так что «баба» – только одно название.

– Это пращур наш, – говорил старший Жихарев детям. – Имя его неизвестно, судьба загадочна, деяния непоправимы. Истинно русский был богатырь…

Каменный болван, казалось, тоже принимал участие в совете – такое серьезное делал он лицо…

…Наконец Иван Егорович тяжко вздохнул и молвил:

– Родные мои! Нелегко далось нам это совместное решение. Были и возражения, и сомнения, и даже колебания в умах. Однако делать нечего: поедет Костя на все лето в деревню Малые Улеты к прабабушке своей Патрикее Маркидоновне. Если уж под рукой у бабани характер не обретет, я и не знаю…

Померк за окном ясный день, набежали тучи, завыл ветер, ударил град – хоть и обещали по телевизору хорошую жизнь без осадков.

Смахнул батюшка рукавом непрошеную слезу. Закрыла руками лицо матушка. Сумрачно переглянулись братья Федор и Сергей. А сестрица Светланушка не удержалась и горько зарыдала.

Но какой с нее спрос – в три-то годика!

Каторга и ссылка

…Не за тридевять земель расположена деревня Малые Улеты, но добраться до нее дано не всякому. Большое желание надо к тому иметь, ретивое сердце и крепкие ноги!

Во-первых, этой деревни уже давно нет на белом свете – по документам. Значит, нету там ни школы, ни больницы, ни магазина – словом, ничего, что положено иметь в населенном людьми пункте. Наши чиновники – те же колдуны: зачеркнут что-нибудь на бумаге и думают, что оно и впрямь исчезло!

Во-вторых, находится мнимая деревня на другом берегу речки Кислицы. Раньше Малые Улеты были соединены с остальной жизнью старым мостом, но аккурат в год миллениума мост этот был снесен паводком, да так и не восстановлен. Хотя деньги на восстановление отпускались регулярно.

И таких мест по России немало.

…Сначала Иван Егорович с Костей добрались рейсовым автобусом до села Большие Улеты.

Там сговорились с шофером молоковоза, чтобы довез их до Ерофеевой Гари.

Потом в прицепе попутного трактора доехали с гусями до Евстигнеевой Пади.

Оттуда местный пасечник на телеге доставил путешественников к Елисеевой Жути и объявил:

– Поезд дальше не идет! Просьба освободить вагон!

Посмотрел Иван Егорович на громадный рюкзак за плечами сына и сказал:

– Вот заодно и тренировка тебе будет!

– Как бы легко! – сказал Костя и весело затопал по тропинке. Долго печалиться он не умел. Это свойство всех бесхарактерных людей.

Наконец добрались до реки, посмотрели на остатки моста, торчавшие из воды.

– Во-он там бабушка живет! – сказал отец. Потом велел Косте снять рюкзак и достал оттуда чехол с резиновой лодкой. Юный силач лодку надул всего за три выдоха. Ну ладно, вру – за четыре.

Сели в лодку, переплыли Кислицу – она в тех местах неширокая, хоть и глубокая. Лодку оставили на берегу.

– Воровать тут уже некому! – сказал Иван Егорович. – Тут порядок!

…Изба у Патрикеи Маркидоновны сложена была из таких толстых бревен, что казалась старинной крепостью, а не простым жилищем.

Прабабушка уже ждала их, стоя на крыльце. Была это высокая прямая старуха – вся в черном и с грозными очами. Лицо у нее было длинное и узкое, но все равно напоминало известный портрет маршала Жукова. Хотелось вытянуться по стойке «смирно» и отдать последнюю честь.

– Привез? – хмуро спросила Бабаня Грозные Очи, словно не видела Костю в упор. Или хотела попенять внуку за обузу.

– Привез, бабаня, – робко сказал Иван Егорович. Никогда Костя не видел отца таким… неуверенным, что ли? А еще боевой генерал!

– Давно пора! – сказала прабабушка. – Разбаловался он, как я погляжу, у вас в городе! На стрикулиста походит! Стрикулист и есть!

– Я как бы культурист! – обиделся Костя.

– Вот я и говорю – стрикулист! – сказала Патрикея Маркидоновна. – Ничего, посидит на березовой каше, на крапивном толокне, на рыбьих пупках – вот и придет в нужную стать…

«Ничего, – думал и Костя. – Как только батя уедет – посмотрим, кто тут как бы главный. Что она мне сделает, старая такая?»

Тут хозяйка пригласила городских гостей в избу. Внутри все было самодельное – и стол, и буфет, и табуретки, и длинная лавка. Только в углу стояли комнатные часы явно старинной заморской работы. Маятник ходил туда-сюда, а вот стрелок на циферблате не было вовсе.