Богатырское поле

Как-то раз и такое было: схватили его люди боярина Вышаты, в лес отвезли, стали уговаривать: скажи, мол, где меч, отпустим тебя с миром, а не скажешь — лишим живота. «Хорошо, — говорит Ярун, — вы меня отпустите, меч я вам принесу сам». Но люди Вышаты ему не поверили и пошли в город вместе с Яруном. И все-таки он обманул их: был у него другой меч, тоже булатный, он его и отдал, а больше, говорит, у меня ничего нет. И слух распустил, что меч у боярина Вышаты, навел на него охочих до чужого добра людей. Те и спалили у Вышаты усадьбу, самого боярина топором посекли, а меч унесли с собой. Яруна с той поры больше не беспокоили. Знать, по иному следу пошли. Вот и ладно.

Но меч-то как был у Яруна, так и остался — лежал на дне потайного ларя, а зачем возил его с собой Ярун — тайна.

Никитке Ярун сказал:

— Узнал я от добрых людей, что живет в Булгаре старый купец, знающий дорогу в Страну Мрака ². А как к нему подступиться, не ведаю. Вот и выпросил я у Канора Мамука, потому как еще в Новгороде слышал: знает Мамук того человека, который ходил к Океану.

У Никитки глаза округлились от восторга:

— Нешто правда есть Океан?

— Правда, — Ярун нахмурился, уставился черным глазом в красное пламя свечи. — Разного народу довелось мне повидать, сам тоже немало плавал. Эх, Никитка, и где только мою лодию не носило!.. И сказывали люди, что и с юга, и с запада, и с востока, и с севера — со всех сторон вокруг нас Океан. И, сколь ни плыви, нет ему ни конца ни краю. Но ежели очень долго плыть, то есть-де и там земля, а за нею еще и еще. И опять вода, и опять земля. А где он, край-то? Краю-то и нет…

— Что ты такое сказываешь, дядько Ярун?! — замахал Никитка руками. — Как же краю-то нет?

— А вот так и нет, — улыбнулся Ярун. — Вроде бы и должон быть, а нет.

— Страшно, — сказал Никитка. — Это что же, дядько Ярун, получается. Это получается, будто мы все на большой лодие, да? Вокруг море-окиян, а мы в лодие плывем. Куды волны несут, туды и плывем?

— Должно, так, — напрягая мысли, согласился Ярун. — Да не печалуйся: в лодие ли, не в лодие ли — живи.

— Живи, — сказал Никитка. — А ежели волнами куда выбросит?

— Не выбросит, — успокоил его Ярун. — Земля велика — до одного Булгара сколько ден пути, а до Царьграда, до Хорезма? На такой лодие ни в какую бурю не страшно…

Никитка недоверчиво покачал головой:

— Ну и выдумщик ты, дядько Ярун, ну и хитрец.

Ярун засмеялся:

— А ты слушай да на ус мотай. А покуда мотаешь, меч погляди. Раз покажу, во второй не допросишься.

О чудесном Яруновом мече Никитка еще во Владимире от Левонтия наслышался, а теперь сам держал его в руках. Старые, захватанные кожаные ножны были почти без украшений, рукоять ребристая, ловкая, на крестовине — камень-лал. Но главное — клинок. Таких клинков Никитка сроду не видывал: золотистый, с волнистым темным узором в прозрачной, как лед, живой глубине…

Еще на лодие, когда плыли из Владимира, стал нетерпеливый Ярун выведывать у Мамука: верно ли сказывают люди, будто живет в Булгаре человек, ходивший на север, к Океану?

Когда еще Мамук учился в медресе, он кое-что слышал об этом. В медресе зубрили Коран, но Мамук не был прилежным учеником. Он любил бродить по городу, бывал и на пристани, и на торге. Разных людей встречал в Булгаре Мамук. Разве он вспомнит, кто ему рассказывал о Стране Мрака?

В узких глазах Мамука плясали хитрые бесы.

— Я дам тебе много золота, — сказал Ярун. — Найди человека, ходившего к Океану.

— Зачем мне золото? — ответил Мамук: — Послушай, купец, не ходи к Океану. Были охотники и до тебя, а кто из них вернулся? Страну Мрака населяют злые духи. Они наводят на людей снега, морозы и лютую болезнь, от которой выпадают зубы.

…Не спится Яруну, сидит купец на лавке, накинув на плечи зипун, зевает, крестит рот, а сна нет. Голубая лунная дорожка протянулась через избу, легла на Никиткино спокойное лицо.

4

Ахмед любил Ашу. Но родители Ашу просили калым — сорок лошадей, целый табун. А где взять их Ахмеду?

Амат дает за Ашу пятьдесят голов. И Ашу скоро станет женой Амата.

Рассказывая это Мамуку, Ахмед опускал наполненные отчаянием глаза. Мамук повидал мир, он учился в медресе, что бы он сделал на его месте?

— Мамук беден, но он бы пригнал на двор Ашу табун в пятьдесят лошадей.

— Ты смеешься надо мной! — вспыхнул Ахмед.

Мамук покачал головой: взгляни, разве я похож на человека, который пришел сюда, чтобы посмеяться?

— Твой отец Абубекр помог мне закончить медресе, — сказал Мамук. — Не его вина, что я не стал священником. Но ведь и Хаир Бюлюк не стал священником…

— Откуда тебе знакомо это имя? — насторожился Ахмед.

— Отчего разорился твой отец?

— Ты знал Хаир Бюлюка?

— Нет, но я слышал о нем от твоего отца.

— Этот человек сделал нас бедняками. Это из-за него я не могу взять в жены Ашу.

— Он ходил в Страну Мрака?

— Да, на лодиях моего отца… И вернулся один. Без лодий и без товара…

— Тебе повезло, — сказал Мамук.

— О чем ты говоришь? — удивился Ахмед.

Мамук прервал его: