Боги Абердина

Это объясняло, почему он так одет. Я почувствовал укол ревности.

— Думал, что сегодня сойду с ума, — признался Арт, — после этой новости. Я говорил себе, что он никак не мог остаться в живых. Я имею в виду: ты же был там… Ты сам все видел.

Мне не требовались напоминания. Я помнил, как голова Дэна безвольно качалась на неподвижной шее, когда мы поднимали его со дна лодки. Одно веко оставалось открытым, из-под него болезненного проглядывало что-то белое… Я видел даже слишком много.

— Но сегодня, после того, как я отвез Эллен… Мы ужинали в «Орези», в этом новом неаполитанском ресторанчике. — Он поднял палец и склонил голову набок. — Ты слышал?

— Нет, — ответил я.

— Хм-м-м. В общем, я высадил ее и уже собирался повернуть на Мейн-стрит, но тут увидел, как со стоянки отъезжает белый седан. При других обстоятельствах я не обратил бы на это внимания, но после той новости… Я поехал по трассе 80, потом завернул назад в университет, чтобы проверить, на самом ли деле этот седан меня преследует. Я несколько раз думал, что он отстал, но затем на светофоре оглядывался и видел его. Фары светились на удалении. Это напоминало сцену из фильма ужасов.

— Тебе следовало обратиться в полицию, — сказал я, но Арт покачал головой.

— Знаешь, они сегодня во второй половине дня доставили нас с Хауи в участок. Задали кучу вопросов.

Я испытал шок.

— Не беспокойся. — Артур встал со стула и ослабил галстук. — Твое имя не упоминалось.

Несмотря на сложившееся положение, Арт оставался поразительно расслабленным — и к этой перемене я скоро привыкну. В толпе он вел себя сдержанно и холодно, хотя и нервничал, а потом становился со мной таким, как раньше, несмотря на наши общие воспоминания. Думаю, это, скорее всего, объяснялось чувством вины. Ведь оно может заставить человека ощутить болезненное, мучительное одиночество, если только нет никого, с кем можно вину разделить.

Артур сложил галстук и прошел к комоду.

— Как я и сказал, не уверен на все сто, что это он. Но белая машина следовала за мной на всем пути к дому, а когда я свернул на подъездную дорожку, проехала мимо. Я вошел в дом, обнаружил вас двоих, отключившихся на диванах, побежал наверх с биноклем и стал ждать. Прошло два часа — и я, наконец, что-то или кого-то увидел. Оно бежало через задний двор и в лес.

Требовалось подумать слишком о многом. Полиция допрашивает Арта, в лесу появляется какая-то фигура и, что невероятно, на задворках моего сознания, словно заноза в руке, постоянно присутствует Эллен. Я задумался, рассказала ли она Артуру о моем признании. И волнует ли его это — в том случае, если она рассказала?

— А если это был Дэн? — спросил я. Арт теперь расшнуровывал ботинки. — Что тогда?

— Мы уедем, — ответил он. — Мы уедем из страны.

— Прости?

Он поднял голову.

— Если это Дэн, то это означает, что рецепт работает.

— Но я думал, что ты хочешь как раз этого.

— Да. Просто… — Артур сбросил ботинки и уселся на край кровати, вытянув вперед пальцы. — Я не знаю, — сказал он, рухнул на спину и закрыл глаза ладонью. — Мы обленились, пропустили очистительные ритуалы…

— И что?

— Они — самая важная часть. Тело — на самом деле, душа или дух, да назови, как хочешь, — должно быть готово к бессмертию. — Арт перевернулся на бок и уставился в изголовье кровати. — Мне трудно провести весь ритуал, хотя я и знаю, что это — самый важный элемент.

— К чему ты клонишь?

Артур посмотрел на меня.

— Дэн не прошел очищения. Если он до сих пор жив, он мог… измениться. Не знаю, как лучше выразиться.

— Превратиться в чудовище? — я не мог не рассмеяться.

— Не в физическом смысле, не внешне, — ответил Арт, демонстрируя поразительное терпение. — Юнг говорил, что алхимия является мостом между подсознательным и сознательным. Очистительные ритуалы предназначены для удлинения моста. Чтобы удостовериться, что на поверхность не всплыло ничего опасного. Часть наркотиков, которые принимал Дэн, очень сильно воздействовали на психику, и при определенных обстоятельствах была опасность, что буквально человек сойдет с ума. Вернется к первобытному состоянию.

Я бросил взгляд на закрытое шторами окно.

— Трансмутация идет в обе стороны, — продолжал Артур. — И не всегда — в лучшую.

Что-то не сходилось. Мы разговаривали, как сумасшедшие. Я видел, как Дэн исчез под водой, как его лицо исчезало в чернильной пустоте. Если и существует рецепт продления жизни, то как он может действовать на уже мертвого человека? А если предположить, что Дэнни до сих пор жив (самая безумная идея, к которой я подошел достаточно близко), то зачем ему бродить по лесу ночью? Почему бы ему не выйти и не объявить, что все случившееся — это просто результат очень серьезного недопонимания? И почему боится Арт? Похоже, опасался он не полиции. К полисменам Артур подходил с почти опасной уверенностью, что его превосходящий интеллект — главная защита. Такое отношение передалось и мне, по крайней мере, в какой-то степени. Но было и что-то еще. Его пугал Дэн. «Но почему?» — спрашивал я себя.