Боги Авариса

Действительно, сам Битак указывал на сходство между казематной платформой из глиняных кирпичей в Эзбет Хелми и дворцовой платформой в Дейр эль-Баллас, известной как «Южный дворец» к северу от Луксора — временной резиденции Ахмоса во время его войны с гиксосами.

Поэтому датировка дворца и минойских фресок была сдвинута на тридцать лет, примерно к 1530 г. до н. э. по Традиционной Хронологии. Это привело к интересным дискуссиям о причинах появления эгейской культуры в Египте в начале правления XVIII династии. Чужеземный стиль украшений во дворце эпохи гиксосов был вполне ожидаемым явлением… но не в Египте эпохи Нового Царства. Это требовало объяснения. Произведения эгейской живописи включали не только миниатюрные сцены, но и фрагменты фресок с изображением быков гораздо большего размера.

«Были также обнаружены фрагменты гипсовых барельефов, изображавших быков в половину натуральной величины. Как и большинство настенных фресок, они находились немного восточнее пандуса, открывавшего доступ в здание дворца на платформе с северной стороны… Поскольку барельефы были расположены за дверями, скорее всего, первоначально они находились у северного входа укрепленной стены с одного или обоих концов пандуса. Такое расположение очень сходно с расположением гипсовых быков у северного входа во дворец Кносса»^{144}

.

Кроме того, были найдены фрагменты с изображением типичных минойских сборчатых юбок, а также декоративные элементы в виде лабиринтоподобных узоров и фризов с половинными розетками. К наиболее любопытным фрагментам относятся крыло грифона и прыгающий леопард, которые также имеют аналогии с фресками Кносса и Акротири. Художественные произведения указывали на украшения стен и колоннады главного зала (миниатюрные сцены «минойских игр», грифоны и т. д.) и монументального церемониального входа (крупные изображения быков и женщин в фестончатых юбках).

«…сцены с изображением прыжков через быка, чужеродные для египетского дворцового искусства, как и фризы с чередованием триглифов и полурозеток, грифоны и изображения хищников рода кошачьих, преследующих других животных. Такая символика явно свидетельствует, что «минойские фрески» в Телль эд-Даба/Аварисе следует рассматривать в контексте дворцовой архитектуры, которая имела равное политическое значение с дворцовой архитектурой Кносса»^{145}.

Кто жил в этом дворце? Безусловно, это величественное здание не было украшено в соответствии со вкусами коренных египтян. Оно не имеет никакого сходства с довольно жестким и формальным египетским стилем. Украшения дворца в культурном слое H/I дышат жизнью и оригинальностью. В их происхождении не может быть никаких сомнений — это полноценное минойское/ эгейское искусство в своей самой живописной форме, созданное руками эгейских мастеров. Кто заказал им эту работу? Трудно поверить, что это был фараон, происходивший из коренной египетской династии.

Открытие «минойских» фресок идет рука об руку с почти такой же удивительной находкой. У северо-восточной стороны платформы дворца H/I археологи раскопали двор, окруженный домами и мастерскими, расположенный над культурным слоем с фрагментами фресок. По определению, эти постройки появились позже, чем дворец, воздвигнутый во время правления Ахмоса. В углу одной маленькой комнаты с глинобитными стенами Питер Яноши обнаружил кучу пемзы, судя по всему, собранной с целью использовать куски пемзы в качестве абразивных инструментов. Другие куски пемзы были разбросаны вокруг мастерской. Во время моего визита в Телль эд-Даба в 1992 г. профессор Битак спросил, могу ли я организовать анализ пемзы в лондонском Археологическом институте, поэтому я взял один кусок с собой, когда вернулся в Англию.