Боги Черной Лощины

– Они боятся ее возмездия. И поэтому продолжают сочинять истории о том, что она вернулась, чтобы похищать девушек. Своего рода извращенное повторение одного и того же события. Они выгнали ее, а теперь воображают, что она то и дело возвращается. И всякий раз, когда она якобы вернулась, вся деревня ополчается против своих же девочек.

– Может, их доводят до безумия? – предположила Мия. – Безусловно, они боятся, что она вернется, чтобы отомстить, но всякий раз, когда, по их мнению, кто-то похищен…

– …они в итоге убивают девушку, которую пытались защитить, – закончил Мейсон ее мысль. – Как случилось с Эль Робинсон.

– Звучит не к добру, Баранья котлетка. – Мия встретила отчаянный взгляд Кая.

– Если целым городом манипулируют, заставляя раз за разом убивать собственных жительниц, значит, отмщению Сновидицы не будет конца, – продолжила Мия, не сводя глаз с Кая. Он уже вскочил на ноги, вышагивая, как встревоженный зверь. – Жители считают, что возмездие не за горами, тогда как оно уже свершилось. И будет продолжаться, пока они не перестанут замалчивать собственную историю.

– А что, если это не она? – Кай остановился как вкопанный, привлекая взоры всех присутствующих к себе. – Что, если все это дело рук Абаддона и он попросту подстраивает так, чтобы люди винили ее?

– Не исключено, что это его заслуга, – согласилась Ама. – Ты видел, как он может воздействовать на людей. Вполне вероятно, что он внес свой вклад в этот бардак.

– Но если верить нашему Самородку, – Мия указала большим пальцем на Мейсона, кажется, прозвище прижилось, – Абаддон и Сновидица – враги. Они как будто продолжают свою войну, и здравомыслие целого города пало ее жертвой. Происходящее в этом мире для них просто сопутствующий ущерб.

– А что, если все не так? – вмешался Мейсон. – Легенда – это просто легенда? И не имеет значения, произошло это на самом деле или нет? Что, если вера людей в эту историю настолько сильна, что происходящее стало трагическим следствием массовой истерии? Никаких духов, никаких призраков. А одержимость людей чисто метафорическая?

Это оказалось самым разумным из того, что он сказал за весь вечер. Мия опустила взгляд в пол. Она знала, что ее жизнь в опасности, но из-за чего?

– Не верю, что в этой истории не замешаны духи. Я видела достаточно, чтобы понимать, что это не просто плод воображения. Однако, полагаю, ты прав, не важно, реальная одержимость или метафорическая. Это по-прежнему одержимость. И она продолжается веками. – Она прекрасно помнила, с чем столкнулась и через что прошел Кай. – Впрочем, мне кажется, Кай тоже прав. Абаддон определенно причастен. Если он враждует со Сновидицей, то точно замешан.

Мия отодвинула стул и встала, упершись руками в стол и опустив голову. Она лишилась всего, что ей было привычно, и все же чувствовала себя живой, как никогда прежде. Балансируя на краю пропасти без страховочной сетки.

– Мне кажется, Сновидица пытается что-то мне сказать. Не важно, похитила она меня или привиделась во сне, она явно хочет что-то до меня донести. Только я не знаю что и не понимаю, как это выяснить.

Ама забарабанила ногтями по деревянному столу, потом резко перестала.

– Может, она хочет, чтобы ты делала то же, что и она.

– Что ты имеешь в виду? – Мия подняла взгляд. – Делала что?

Белая волчица растянула губы в улыбке:

– Путешествовала по снам.

Девушка вспомнила ощущение падения в другой мир, когда гравитация перестает иметь над ней власть, а тело становится невесомым и свободным.

– Мы должны вернуться туда, – выдохнула она. – Нам нужно снова попасть в мир грез и выяснить, что произошло.

– Мир чего? Но мы уже выяснили, что произошло, – запротестовал Мейсон. – Мы же только что это обсудили, разве нет?

– Мы говорили об исторических сведениях, – возразила Мия. – А нам нужно знать, что произошло на самом деле и почему, что руководило этими людьми, как отразились эти события на личном уровне. Призраков не остановить уроком истории.

Это было оно. То самое расследование, которое манило ее, обещало помочь ей ощутить себя цельной личностью, а не каким-то полуфабрикатом из новой закусочной на Центральной улице. Стычки с Абаддоном отнимали много сил и порой приносили боль, однако она чувствовала себя собой, а не прежней версией себя, обремененной тревогой и чувством вины.

Ама поманила Мейсона пальцем. Он повиновался, не в силах сопротивляться ее чарам, и остановился напротив волчицы.

– У тебя в кармане, – сказала она, и он, словно зачарованный, сунул руку в карман джинсов. Он вытащил скомканный лист, положил его на стол и разгладил. В его удивленном взгляде вспыхнуло узнавание. Бумага оказалась рисунком: гротескным изображением черного волка с красными глазами и капающей с клыков кровью, на заднем плане картинки красовались горящие распятия с привязанными к ним женщинами.

– Другой мир коснулся тебя, – сказала ему Ама. – Камень снов позаботился об этом.

Мейсон пошарил в кармане в поисках камня, о котором шла речь.

– Где он? – встревоженно спросил он.

– В комнате, – пропела Ама, затем взглянула на Мию: – Мы отправим тебя обратно.