Боги денег

Одним из влиятельных геополитических мыслителей послевоенного Американского века, иногда называемый «первым воином «холодной» войны», был Джеймс Бёрнхэм, один из оперативников Билла Донована[33] в Управлении стратегических служб (УСС). После войны Бёрнхэм стал соучредителем архиконсервативного журнала «Национальное обозрение» и в 1947 году написал главную оду новой американской мировой державе под скромным заголовком «Борьба за планету». Книга была адаптирована из совершенно секретного меморандума Управления стратегических служб, которую Бёрнхэм в 1944 году подготовил для американской делегации в Ялте по поводу советской геополитической стратегии. Бёрнхэм описывал в самых положительных словах то, что он называл, «американской империей, которая, хотя и не буквально в формальных границах всего мира, будет способна к осуществлению решающего управления миром». ^{693} Видение Бёрнхэма и его рекомендации были решительны и потрясающе недвусмысленны:

«В пределах выделенного времени Соединённые Штаты не могут выиграть жизнеспособное лидерство в мировом политическом порядке, просто обращаясь к рациональному убеждению... Могущество должно заключаться (с известной готовностью использовать его) либо в косвенной форме... экономических санкций, либо в прямой бомбардировке. Как последний резерв в этом ряду могущества будет монопольный контроль атомного оружия». ^{694}

Американский век должен был стать «нешуточным» предприятием. Как выразился Бёрнхэм:

«В конце концов, независимость и свобода – это абстракции». ^{695}

В пределах этого управляемого американцами экономического пространства, охватывающего более 560 миллионов человек, находился обширный потенциальный рынок, превышающий по размеру даже огромные пространства довоенной Британской империи. В первые пять лет своих послевоенных амбиций США удерживали в своих руках экстраординарную власть над большей частью мира в неофициальной экономической империи.

Это произошло благодаря использованию механизмов Бреттон-Вудских институтов – Международного валютного фонда и Всемирного банка. А также благодаря контролю всей западноевропейской экономической политики через План Маршалла и находящуюся в Париже Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), благодаря роли доллара как мировой резервной валюты и центра мировых финансов, и прежде всего, благодаря действиям Денежного Треста нью-йоркских банков и связанных с ним государственных служащих в Вашингтоне.

Демонтаж конкурирующей Британской империи

Германия, бывший военный конкурент Америки в ожесточённой борьбе наследство Британской империи и глобальную гегемонию, после 1945 года была обескровлена и разделена на восток и запад. На фоне больше не представляющей потенциальной угрозы Германии первая послевоенная задача Вашингтона и Уолл-Стрит состояла в том, чтобы расчленить Великобританию, своего истощённого, но всё ещё крупного потенциального конкурента. Они проделали эту работу полностью, постоянно восхваляя «дружбу» и англо-американские «особые отношения».

Взяв пример из книги мафиозного этикета дона Корлеоне, политика Вашингтона по отношению к своему ближайшему военному союзнику стала вариацией на тему «падающего подтолкни». В 1941 году, в момент встречи для подписания Атлантической хартии между Рузвельтом и Черчиллем, согласно рассказу очевидца Эллиота Рузвельта (сын Франклина Делано Рузвельта), Черчилль в расстройстве резко выговаривал американскому президенту:

«Господин президент, я полагаю, что Вы пытаетесь покончить с Британской империей. Каждая идея, которую Вы лелеете, о структуре послевоенного мира демонстрирует это. Но, несмотря на это, мы знаем, что Вы составляете нашу единственную надежду». ^{696}

Как всегда, Черчилль правильно ухватил суть геополитических амбиций Вашингтона.

Резкое завершение американской помощи по ленд-лизу Великобритании в 1945 году предшествовало трудным переговорам Лондона и Вашингтона по поводу займа на восстановление экономики. В конце концов, Лондон получил этот заём, но на тяжёлых условиях. За эти доллары Вашингтон потребовал «услугу за услугу» – соглашение, что Великобритания и страны её Содружества подчинятся правилу «не допущения дискриминации» в торговле.

Это означало, что усилия Британии военными методами создать своё собственное экономическое пространство с бывшими колониями от Южной Африки до Канады и Австралию, так называемые «Имперские преференции», чтобы уменьшить свою долларовую зависимость, отныне были запрещены. ^{697} Вашингтон хорошо знал, где находится Ахиллесова пята британской послевоенной экономики и ударил прямо туда.

Относительное положение Соединённых Штатов и Великобритании во время войны развернулись на 180 градусов. С точки зрения частных иностранных инвестиций, к 1949 году американские зарубежные инвестиции превзошли британские более чем в три раза. Соединённые Штаты (особенно горстка банков в Нью-Йорке) стали «мировым банкиром», отобрав пальму первенства у лондонского Сити.