Боги Гринвича

Его тон мало соответствовал словам. Так мог говорить священник, отправляющий последние обряды. Не успели они ответить, как зазвонил телефон, возможно, предупредивший столкновение жены с мужем.

– У меня телеконференция, – заявил Сай, поворачиваясь к ним спиной.

Кьюсак, чувствуя, как в воздухе нарастает напряжение, тихо спросил у Бьянки:

– Хотите подождать у меня в кабинете, пока он не закончит?

– У вас есть все имена наших контактов в Рейкьявике? – рычал в телефон Лизер.

– Нет, спасибо, – шепнула Бьянка Кьюсаку, ее глаза перебегали с одной картины на другую. – Она достала из сумочки блокнот и ручку и сказала: – У меня все будет хорошо.

Лизер продолжал реветь в телефон.

– Ты должен закончить эту штуку для Международного института финансовой прозрачности! Сегодня, черт тебя возьми!

Бьянка, ничуть не озабоченная криками мужа, усердно трудилась. Она делала пометки в блокноте, переворачивала и поправляла ярлычки на картинах. Она казалась задумчивой и, самое удивительное на взгляд Кьюсака, безмятежной.

– Чем вы занимаетесь? – спросил он.

– Инвентаризацией.

Выходя из кабинета Лизера, Джимми врезался в Шеннона. Буквально. Здоровяк собирался зайти к Саю, и глава продаж компании столкнулся в дверном проеме с главой службы безопасности.

Шэннон посмотрел в глубь кабинета и заметил Бьянку с блокнотом в руке.

– Сколько они еще там будут?

– Я бы им пока не мешал, – сказал Кьюсак. Помолчал и добавил: – Эй, у тебя есть минутка?

– Есть, сейчас. Чего тебе нужно?

– Обсудить пару моментов.

– Это, Кьюсак, всегда пожалуйста. Давай, обсуждай.

«Подлизываться. Выжидать момента. Добыть видео».

– Мы оба неудачно начали, – сказал Джимми, когда мужчины вошли в его кабинет. – Не знаю, Шэннон, можно ли это исправить. Но я хотел бы постараться.

Он протянул руку.

– Зачем? – спросил здоровяк, хмуро посмотрев на руку Кьюсака и не пытаясь ее пожать.

Джимми, не понимая глубины злобы собеседника, убрал руку.

– Ладно, тогда давай к делу. Я не могу допустить, чтобы то видео попало на публику.

– Думаешь, меня это беспокоит?

– Может, и нет. Но я прошу об одолжении.

– Чувак, ты не слушаешь, – ответил здоровяк, удивленный настойчивостью Кьюсака.

– Просто держи ее под замком, ладно?

– Это не мои проблемы, – ухмыльнулся Шэннон. – «Мак» сторожит Никки.

– Не знаю, что ты обо мне думаешь. И почему. Но «ЛиУэлл» – маленькая контора, и всем пойдет на пользу, если мы поладим.

– Тогда держись подальше от своего дружка Гика, – распорядился Шэннон. – Мне есть чем заняться, богатенький мальчик. – Он встал, собираясь уходить, и добавил: – Еще одно.

– Ну?

– Может, Кьюсак, ты и сын водопроводчика, но я ни хера тебе не должен.

– Не трожь мою семью, приятель, – прошептал Джимми, когда Шэннон вышел из кабинета.

Бьянка положила опись в сумочку. Проверив стол Сая, она обнаружила пакет из Рейкьявика, «личный» и «конфиденциальный». Пока муж стоял к ней спиной, Бьянка залезла в конверт и достала десятисантиметровый гвоздь и записку.

Записка гласила:

Дорогой мистер Лизер,

Возможно, Вы узнаете гвоздь из ящика Seventeenth Nail in My Cranium. Очень щедрый подарок Сигги. Я высоко ценю Ваш выбор вина, с которым я имел счастье ознакомиться. Seventeenth Nail – превосходная лоза и драматический вкус, если мне будет позволено такое выражение. Мне доставляет огромное удовольствие возможность вернуть Вам этот гвоздь с глубокой и искренней надеждой на то, что Вы засунете его себе в задницу.

Поперек, если Вам это удастся.

Мне очень жаль «Бентвинг». Игра на понижение и ставки против компаний – подобно войне, если Вы позволите мне перефразировать известное высказывание фон Клаузевица – «является актом насилия, и применению его нет предела».

Искренне Ваш,

Олавюр Вигвуссон

Бьянка изучила записку, несколько раз перечитала ее и проверила обратный адрес. Текст звучал мрачно, и Бьянку снедало гипертрофированное любопытство писателя. Когда Лизер закончил говорить по телефону, она, отложив на время свои дела, спросила:

– Кто такой Олавюр Вигвуссон?

– Троюродный брат Сигги.

– Мне нравится Сигги. Чем ты разозлил его троюродного брата?

– Эти проклятые исландцы, – прошипел Лизер, – искалечили мой портфель.

– А как же «фирменный соус»?

– Да иди ты, – отрезал Лизер. – И не рассказывай больше никому про «Ночь оживших голов». О чем только ты думала?

– Не вижу, что тут такого.